– По той простой причине, Драко, что это помогает нашим целям, – голос решившего вновь вступить в разговор Нотта звучал предельно серьезно. – И чем быстрее мы сможем распространить эти старые идеи в нашем новом мире, тем лучше.
Когда за Листером, сейчас сопровождаемом двумя мрачными невыразимцами внушительных размеров закрылась дверь, появившаяся только при его приближении и видимая для всех остальных людей в коридоре лишь в тот момент, когда охотник за ведьмами скрылся за нею, Поттер и Малфой получили самолётик от своего начальника. Очень похоже, что время, выделенное им «закрыть дело и поставить окончательную точку», у отряда авроров только что истекло.
Отчёт требовался уже к концу дня, и переглянувшись между собой, оба направились к ярко светящемуся прямо перед ними лифту. Отдел Тайн недвусмысленно давал аврорам понять, что их бизнес здесь подошел к концу.
Проводив обоих взглядом, Грейнджер и Нотт последовали примеру бывших одноклассников, удалившись в собственный кабинет. Им тоже предстояли отчёты и доклады, как и запланированная встреча с начальником отдела, уже успевшая появиться в еженедельнике обоих. Работа продолжалась, а их дороги с командой Гарри Поттера расходились в разные стороны.
Составить свой отчёт не заняло Гермионе слишком много времени, и вскоре она отошла к столику с чаем. Заварив себе чашку крепкого напитка, девушка, поджав под себя ноги и сбросив туфли, устроилась на том самом диване, которым не так давно восхищался Гарри. Ей нужно было о многом подумать, а то самое предчувствие, вместо которого обычно говорил здравый смысл, подсказывало, что дома на Гриммо 12 шансов спокойно разложить всё для себя по полочкам у неё не будет.
Или, там слишком рано появится Малфой, чтобы в который раз отстаивать свою точку зрения и выкладывать события и факты «логически». Конечно, подсознательно Гермиона отдавала себе отчёт, что его логика на самом деле железная, и более того, Малфой прав. Вот только сознательно принять это её упрямство категорически отказывалось.
– Тебе нужно выговориться или проработать все для себя без свидетелей? – раздался вопросительный голос Нотта, оторвавшегося от собственного пергамента, чтобы одарить напарницу серьёзным взглядом. – Потому что в первом случае я готов слушать, а во втором можешь притвориться, что меня здесь нет.
– Дай мне несколько минут, – задумчиво проговорила Грейнджер, даже не утруждаясь вникать, что там иронизировал Теодор. – Если ты не против, то я просто попью свой чай.
– Значит, выговориться тебе не нужно. Нужно саму себя убеждать, а для этого свидетели ни к чему. Умолкаю.
Впрочем, Гермиона уже не обращала на него внимания, вновь поглощенная своими мыслями. Возмущение обманом и манипуляциями Малфоя, которое она поначалу испытала, постепенно отходило на второй план, а вместо него логические доводы стройными рядами возникали перед мысленным оком. И как бы Гермионе не хотелось отнекиваться и отрицать очевидное, но правда была в том, что если допустить возможность, что Драко Малфой и её Дерек – это один и тот же человек, то все уж слишком становилось на свои места.
Даже воспоминания Дерека о собственной школе, его повадки, походка, фигура, привычки, взгляды… Как она могла все это пропустить? Как могла не обратить внимания, что белобрысый маггл был просто копией её школьного недруга, если вычеркнуть предрассудки и отношение к ней самой? Наверное, проблема была именно в том, что она не воспринимала Малфоя отдельно от его предвзятости. Наверное, поэтому и не видела, что на самом деле его предрассудков уже нет?
А ещё был тот момент, в котором Гермиона боялась признаться самой себе, но он упрямо пытался достучаться до сознания: Грейнджер каким-то образом все-таки умудрилась влюбиться в Дерека. С момента своего возвращения в Англию, с каждым днём ей становилось все труднее игнорировать это чувство.
Грейнджер нравилось в Дереке всё, от внешности до ума и чувства юмора. И каждый раз, когда Драко Малфой наверняка сознательно создавал ситуации, аналогичные с теми, что в прошлом были между нею и отцом Александра, Грейнджер вмиг испытывала раздражение. Неужели то же самое предчувствие, которое она всегда игнорировала, пыталось указать ей на схожесть ситуаций, а она из последних сил всё отрицала?
А ещё следовало признать, что Малфой намеревался за ней официально ухаживать, даже учитывая её «багаж». О том, что Александр на самом деле был его ребёнком, по всему выходило, что Драко не догадывался.
Даже не так: Малфой и мысли не допускал. Постепенно Гермиона начала приходить к пониманию, что половина её раздражения, которое она испытывала к Драко, на самом деле было направлено на неё саму. Грейнджер сейчас не могла поверить, что не видела все те знаки, пропустить которые сейчас уже больше не могла.
А учитывая все вышесказанное, на самом деле самым сложным препятствием сейчас было заставить себя принять, что идеальным парнем Гермионы Грейнджер оказался Драко Малфой.
Комментарий к Часть 35
Итак, отрывок в основном был про рояли в кустах и ружья на стенах… Но из сказки сцен не выкинешь.
========== Часть 36 ==========
Через несколько часов, покончив со всеми делами в Министерстве Магии, вся компания как-то органично вновь оказалась на Гриммо 12. Нотт пришёл с Гермионой, а авроры, похоже, переместились все вместе. После официального обмена светскими приветствиями, Малфой перевел сосредоточенный взгляд на Грейнджер, но на этот раз не торопился возобновлять выяснения отношений при всех.
– Думаю, нам всем стоит, наконец, оставить их наедине и дать возможность поговорить без свидетелей, – прочистив горло, внезапно нашел свою политкорректность и чуткость к чувствам окружающих Гарри. – Господа, это было не праздное предложение.
Поттер уже держал дверь в комнату открытой, жестом настойчиво указывая Нотту и Макмиллану, что это был отнюдь не вопрос. А если и был, то не риторический. Впрочем, спорить с Гарри никто не собирался, как и даже обманываться, что Гермиону или Малфоя в этот момент интересовали такие мелочи, как приличия. Таким образом парни, безошибочно почувствовавшие себя абсолютно лишними, покинули комнату даже не прощаясь.
Когда дверь за всеми тремя плотно закрылась, Гермиона решительно обернулась к Драко, смотреть на которого старательно избегала все это время. Её глаза сузились, а губы приняли форму тонкой линии. Впрочем, первым заговорил Малфой.
- Давай уже серьезно поговорим как два взрослых человека и все обсудим… - рассудительным голосом начал он, но Грейнджер его перебила, пустившись «с места в карьер».
– Что ж, давай поговорим, - Гермиона пылала праведным гневом. - Вот только скажи мне, Малфой, ты серьезно считаешь, что все твои поступки были нормальными? У тебя даже в мыслях нет, что ты поступил нечестно, обманул меня и воспользовался ситуацией?
– А ты будешь утверждать, что у меня был, – Драко явно решил идти ва-банк. – Хоть один шанс на успех, если бы я ухаживал за тобой открыто? Ты ведь даже мысли не допускала, что я мог измениться, к слову, ты до сих пор стопроцентно уверена, что я прежний! Тот самый гадкий хорёк со Слизерина, что придирался к твоим друзьям. Все время ищешь подвох.
– А ты, я вижу, долгих переговоров со своей совестью не вёл, – Грейнджер хмыкнула. – Или она у тебя изначально молчит и всё оправдывает? Мол, всё хорошо, что хорошо кончается, а цель оправдывает средства?
– Цель, моя дорогая, действительно порой оправдывает средства, – Малфой сделал решительный шаг в сторону девушки, вполне ожидая банальную пощечину, но Грейнджер лишь скрестила руки на груди. – Особенно, когда никакие другие пути достижения этой цели элементарно не работают. Если что, то моя совесть действительно существует, сюрприз-сюрприз, и все это время настойчиво мне твердила, что нам не стоит переводить отношения в любую иную плоскость, кроме как дать тебе возможность узнать меня.