— Тихо, — голос доносился откуда-то издалека, — успокойся, всё хорошо. Уже всё хорошо.
Комментарий к Глава 4. Кеншин. Кошмары.
Буду рада, если вы оставите свой комментарий к этой части.
========== Глава 5. Хико. Тяжелая ночь. ==========
Когда Хико заметил, что Кеншин отключился, останавливаться и приводить его в чувство было уже поздно. Тем более, что так было проще его зашить.
Когда всё закончилось, Кеншин лежал на полу, забинтованный с ног до головы. Все его раны были приведены в подобие порядка, зато сам Хико в порядке не был. Разложив в единственной комнате футон, он уложил на него Кеншина и накрыл его одеялом.
Впереди была вся ночь.
Прислушиваясь к каждому шороху из комнаты, он снова поставил воду. Нужно было заварить несколько трав и дать им настояться. Мальчик к этому моменту как раз должен очнуться.
С дальнейшим лечением было понятно, а вот что делать с едой, уже не совсем. Не то чтобы в его доме не было еды, но рис и сушеное мясо, даже если его размягчить, было явно не тем, что надо. Рис еще куда ни шло, но хорошо бы сварить паршивцу суп. Возможно, если порыться в шкафу, то можно будет даже найти всё необходимое для мисо.
Хико устало потер переносицу. За последнее время он несколько раз спускался в ближайшую деревню, но ничего кроме сакэ и сушеной рыбы оттуда не приносил. К этой зиме он вообще не был особенно готов — какие-то деньги у него были, но большую часть, как ни стыдно было признаваться самому себе, он спустил на сакэ. На продажу было готово несколько урн, возможно, если удастся их продать, то вырученных денег хватит еще на какое-то время, а там посмотрим.
Он ухмыльнулся, вспоминая первый год, когда у него появился мальчик. Кто знал, что дети это настолько затратно? К тому же, за ним приходилось постоянно приглядывать, потому что нормальных человеческих указаний вроде «не ходи туда» дети не понимают. Или только его ребенок не понимал.
И вот снова — сначала не понял простого «не ходи на эту войну», а теперь нужно думать о том, где достать еды и, кстати, снова о том, что парню нужна одежда. Какое-то старое кимоно еще валялось на дне сундука, но нужно достать ему зимнее хаори. Если он еще и простудится в этом состоянии, то придется делать новую погребальную урну уже для него.
Через несколько часов у мальчика началась лихорадка. В какой-то момент Хико подумал, что сказки про ночных демонов, которые приходят за своими жертвами, пока те спят, имеют под собой некоторую долю истины. Не то чтобы у него возникали проблемы с тем, чтобы удержать мальчика на месте, но его крики оглушали. Но, по крайней мере, это лучше, чем если бы он просто лежал, не приходя в сознание, думал Хико. Рано или поздно это закончится.
Кеншин успокоился только к полудню. Лихорадка начала отступать и Хико, сменив очередной компресс у него на лбу, наконец выдохнул. Какой бы тяжелой он не представлял эту ночь, реальность превзошла все его ожидания.
Боясь спугнуть сон своего ученика, он откинулся к стене и закрыл глаза. Пара часов сна — ровно то, что ему сейчас нужно.
Проснулся он от чужого стона. Пара секунд ему потребовались для того, чтобы вспомнить вчерашний день и последующую за ним ночь, а потом, наконец, сфокусировать свой взгляд на источнике звука.
Источник звука явно не пришел в себя. Хико помог ему сделать еще пару глотков настойки женьшеня, сменил компресс и подкинул в хибати еще полено. По крайней мере, подумал Хико, он не кричит, не вырывается и не пытается разрубить его несуществующим мечом. Можно сказать, наметился прогресс.
Следующие два дня мало чем отличались от первого. Ночи были сущим адом, но днем удавалось пару часов поспать, а в остальное время он менял компрессы и бинты, кипятил воду, рубил дрова и готовил — делал настойки или варил суп из остатков продуктов, которые у него были. К концу третьего дня пребывания Кеншина в доме, Хико понял, что у него остался только мешок риса.
Что ж, если к утру он очнется, то будет есть рисовую кашу. Если нет, то придется спуститься в деревню. В любом случае, у него заканчивались бинты.
Утро не принесло внезапного пробуждения. Убедившись, что затишье наступило, он взял меч и быстрым шагом, плавно переходящим в бег, направился в деревню.
Комментарий к Глава 5. Хико. Тяжелая ночь.
Буду рада, если вы оставите свой комментарий к этой части.
========== Глава 6. Кеншин. Решение. ==========
Когда Кеншин открыл глаза, то не сразу понял, где находится, а когда спустя пару минут опознал помещение, то закрыл их снова. Несколько минут он просто лежал и вслушивался в звуки вокруг, но тишину нарушало только потрескивание углей.
Он снова открыл глаза. Да, это всё ещё был дом его учителя. Как он здесь оказался? Напрягая память, он попытался вспомнить прошедшие дни.
Трехдневная битва без права на сон, в конце которой они всё же каким-то чудом победили. Кеншин помнил, что несколько раз его ранили, но к концу он определенно все еще стоял на ногах. После была неудавшаяся попытка расстрела. Кто-то вышел перед ним, он даже не мог вспомнить, кто это был. Сначала защитник был один, а потом — трое или четверо и все кричали, что не позволят этому случиться. В него всё же выстрелили. Он попытался пошевелить плечом — определенно, рана была на месте.
Размышления давались с трудом. Он прикрыл глаза, но как бы ни хотелось спать, гораздо больше хотелось вспомнить, как он вообще здесь оказался.
Потом… потом он долго бежал, но остановился, потому что нужно было достать пулю. Кажется, он попытался сделать это самостоятельно, а потом были какие-то лица. Много лиц. Его узнали и он бежал дальше. Врач, который пытался ему помочь и кто-то кричит, узнавая в нем Баттосая, от чего людей становится больше. Что случилось потом, можно было не вспоминать, но, судя по всему, там его ранили тоже.
От сна на улице или, может быть, из-за ранения, у него началась лихорадка. Да, еще был ледяной пруд, в котором он пытался отмыть свои вещи от крови, промыть раны и как-то успокоить жар по всему телу. Кто-то дал ему бинты? Да, кажется, в одной деревне ему помогли. Пока его снова не узнали. Он не мог вспомнить, сколько времени это всё заняло — один день, два или неделю. Впрочем, это уже не имеет значения.
Кажется, из хитокири Баттосая получился отличный зверь для травли. И как любой затравленный зверь, он побежал, поджав хвост, в ближайшее безопасное место — к более опасному хищнику под крыло. Похоже, выбор был удачный. По крайней мере, он не умер от холода и потери крови на улице, а лежит в тепле перебинтованный. Неужели Хико сделал это для него?
Как он добрался до дома Хико, он не помнил. Должно быть, эта мысль просто пришла ему в голову и он держался за нее, пока, наконец, не дошел и не отключился. Хотя нет, отключился он не сразу, но смог вспомнить только урывки — как Хико выливает на него ведро холодной воды, кричит, называет идиотом и очищает раны, вставив в рот кляп. По крайней мере, подумал Кеншин, очищает и перебинтовывает, а не выставляет на улицу.
Отчего-то, сердце его всё же болезненно сжалось. Неужели, идя сюда, он надеялся на ласковый прием? Тот факт, что он лежит в постели у горячего хибати, уже говорит о том, что он получил то, чего не заслужил.
Еще через полчаса Кеншин начал чувствовать себя так, будто умрет от обезвоживания. Ему потребовались все силы, чтобы сесть, к счастью, рядом была миска с чем-то, что можно было пить. Женьшень. Надо думать, у него была лихорадка.
Почувствовав себя так, будто он может встать, Кеншин вскарабкался по стене. Дом выглядел ровно таким, каким он его помнил. Словно он никуда не уходил.
На сундуке лежало кимоно — определённо то самое, что он не стал забирать с собой пять лет назад. Медленно, стараясь экономить силы, он оделся, не переставая думать о том, почему он здесь один. Хико куда-то ушел? Куда он мог пойти? Что сказать ему, когда он вернется? Спасибо, что спасли мою жизнь, учитель. Опять. Судя по тому, что он помнил о пребывании в этом доме с тех пор, как появился здесь снова, ему предстоит выслушать о себе много приятного. Что ж, вряд ли учитель сможет сказать что-то хуже того, что он сам о себе думает.