Бернардо обыкновенно отправлялся в ближайшее село и закупал там провизию, а после заката солнца они опять пускались в путь и ехали вплоть до рассвета.
Летом подобное путешествие было бы чрезвычайно приятным, но зимой нужно обладать железным здоровьем и необыкновенной выносливостью, чтобы не заболеть от холода и лишений.
Бернардо первый не выдержал, а Юлиан, видя его совсем обессиленным, решил, что они уже так далеко отъехали от Луберии, что прежние предосторожности были бы излишни, и потому молодые люди остановились в маленькой гостинице, вблизи одной деревни, на самом краю дороги. Они приказали дать себе поесть и наслаждались теплой пищей, которой лишены были несколько дней. Чтобы немного отдохнуть, они остались ночевать и заснули мертвым сном в теплых и мягких постелях.
Это было 3 декабря 1851 года.
Маленькое село X., в котором они находились и в котором не насчитывалось и сорока дворов, было в страшном волнении.
Несмотря на холод и поздний час все население — мужчины и женщины, старики и дети — толпилось на единственной улице деревни, о чем-то крича и размахивая руками.
Наши путешественники проехали через эту толпу, не обратив на нее внимания.
Усталые и продрогшие, они думали только о том, чтобы скорее добраться до гостиницы и отдохнуть.
Проснувшись рано утром, они сошли в общий зал, чтобы съесть что-нибудь, прежде чем отправиться в дорогу.
К их удивлению, зал оказался полон народу. Крестьяне, вооруженные — кто ружьем, кто косой, кто вилами, сновали взад и вперед, перекликались, выпивали наскоро стакан водки и наполняли ею фляжки, висевшие у каждого на поясе.
Юлиан перемигнулся с Бернардо, и они поспешно вернулись в свою комнату.
— Что это значит? — сказал Юлиан. — Эти люди, кажется, затевают что-то похожее на революцию!
— Кто их знает! — ответил Бернардо. — Может быть, это просто готовится облава на волков.
— Подождем, пока они отсюда уберутся, — сказал Юлиан.
— Конечно. Да и никто нас в шею отсюда не гонит, мы можем остаться даже несколько дней.
— Нет, здесь неудобно долго оставаться. Когда эти люди уйдут, мы поедем в V. — это порядочный городок, — там мы отдохнем несколько дней и потом отправимся прямым путем к родным в И. Однако, что это за шум. Посмотри-ка в окно, Бернардо…
— Они отправляются, — сказал Бернардо, глядя в окно. — Однако странно: строятся повзводно, как настоящие солдаты.
Юлиан подошел к окну.
Вооруженные люди стояли маленькими отдельными группами, каждая из которых имела своего начальника.
Раздалась команда и все группы, примерно двести человек, двинулись в поход. Вскоре они исчезли за поворотом дороги.
— Странная облава на волков, — сказал Юлиан. — Пойдем, Бернардо, там, должно быть, теперь никого нет.
Действительно, зал опустел, там только находились две женщины, какой-то старик и двое маленьких детей. Даже хозяин гостиницы ушел с отрядом.
Увидев вошедших путешественников, говорившие сразу замолчали.
Юлиан сделал вид, что не замечает их смущения, и спросил завтрак; потребовав бутылку старого бургундского, он предложил стакан вина старику. Тот под влиянием хорошего вина сделался разговорчив и сообщил Юлиану, что 2 сентября президент республики был провозглашен императором и что вооруженные люди, которых он видел — республиканцы, которые решили протестовать против государственного переворота.
— Это ужасно! — вскричал Юлиан. — Гражданская война!
— Да, гражданская война и террор; вот, что нас ожидает. А вы, как видно, нездешние? Неудобное же время вы выбрали для путешествий!
— Но ведь я ничего не знал! Я еду в И., где у меня родные. Что мне теперь делать?
— Вам лучше было бы вернуться домой. Впрочем, кто знает, может быть, уже дорога за вами отрезана; народ всюду поднимается. Послушайтесь моего совета, поезжайте сейчас в И., но по дороге не заезжайте никуда, старайтесь держаться подальше от городов и сел. Родные за вас поручатся. Теперь следует опасаться как императристов, так и республиканцев.
— Благодарю вас за совет, — сказал Юлиан старику, протягивая ему руку. — Ну, Бернардо, займись лошадьми.
Четверть часа спустя, молодые люди уже ехали, погоняя лошадей.
Едва достигли они большой дороги, как заметили большое количество крестьян, которые группами в несколько человек шли по тому же направлению, по которому они ехали. Все были вооружены.
В это время на проселочных дорогах показались новые группы, которые направлялись к большой дороге и примыкали к шедшим впереди.
Несколько раз Юлиан собирался спросить кого-нибудь из них о ближайшей дороге в И. Но эти люди смотрели на него так пристально и так враждебно, что он не решился с ними заговорить.
Юлиан поехал еще скорее, стараясь обогнать эту подозрительную массу людей.
Но в ту минуту, как они с Бернардо поворачивали в сторону с дороги, они были внезапно окружены целой толпой вооруженных людей, которые приказали им остановиться и сойти с лошадей.
Всякое сопротивление было немыслимо — обоих путешественников окружала целая армия… Они беспрекословно повиновались, но спросили, однако, почему их остановили таким образом посреди большой дороги.
— Успокойтесь, господа, — сказал им какой-то приличной наружности человек, по-видимому, один из руководителей толпы, — мы вас остановили только для того, чтобы вы не могли нас опередить в 3., куда мы идем. Вы нас извините, время теперь такое горячее, что трудно соблюдать все правила вежливости. Даю вам честное слово, что, как только мы вступим в 3., вы будете свободны и отправитесь, куда вам угодно; теперь же потрудитесь ехать с нами.
Юлиану и Бернардо оставалось покориться, и они, поклонившись в знак согласия, сели на лошадей.
По данному знаку, вся толпа двинулась вперед в большом порядке. Юлиан и Бернардо ехали несколько впереди, рядом с тем человеком, который с ними говорил.
Они, таким образом, казались предводителями этой вооруженной толпы, тогда как были ее пленниками.
Однако они вскоре достигли 3., куда вступили без всяких препятствий, и направились к городской ратуше.
Мэр ожидал их у входа. Он протестовал против занятия ратуши и попытался воспротивиться этому, но безуспешно.
В эту минуту начальник вооруженного отряда объявил двум друзьям, что они свободны, и, указав им на находившуюся вблизи гостиницу, сказал:
— Ступайте к Петито, это лучший и добросовестней-ший из людей. Вам у него будет хорошо. Оставайтесь у него, пока все успокоится.
Юлиан послушался этого доброго совета только наполовину. То есть он действительно переночевал в гостинице, но на другой же день утром, несмотря на уговоры Петито, пустился с Бернардо в путь. Ему хотелось скорее доехать до Б., чтобы там отдохнуть как следует.
Было семь часов утра, густой туман окутывал городок. В двух шагах ничего не было видно.
Однако несмотря на ранний час какие-то зловещие крики раздавались по городу.
Молодые люди решились уже было вернуться в гостиницу, но было поздно. Раздались крики отчаяния и вслед за тем грохот ружейных выстрелов.
Поднялась страшная паника; люди бежали кто куда.
Войска вступали в 3., и началась страшная расправа. Солдаты стреляли в толпу, и ни один выстрел не пропадал даром. Кавалерия рубила убегавших…
Юлиан и Бернардо последовали за беглецами и вскоре очутились в открытом поле, среди небольшой кучки людей, обезумевших от страха. Время от времени раздавался выстрел, и человек падал…
Они уже давно скакали, и думали, что спаслись, как вдруг за ними раздались выстрелы, и два человека покатились возле них в предсмертных судорогах.
В ту же минуту человек двадцать солдат бросились на них, и молодые люди оказались пленниками.
— Ну, марш! Поворачивай! — крикнул им грубо сержант.
— Куда же вы нас ведете? — спросил Бернардо, ошеломленный всем происшедшим.
— Увидишь, когда там будешь! — возразил еще грубее сержант. — Ну, иди и не разговаривай!