Он почувствовал, как Мадлен пытливо рассматривает его и, кажется, читает его мысли. Он уже собрался было возразить на ее немой укор, но зазвонил телефон. Точнее, сразу два телефона — настольный в его кабинете и мобильный на кухонной столешнице. Мадлен поспешила в кабинет. Гурни взял мобильный.
Глава 2
Невеста без головы
Джек Хардвик был хамоватым, ершистым циником с холодным взглядом водянистых глаз, который слишком много пил и смотрел на мир как на злой капустник. Друзей у него не было, поскольку он не внушал людям доверия. Гурни думал, что Хардвиком правят сомнительные желания за неимением каких-либо других. В то же время Гурни считал его одним из самых умных и проницательных детективов, с кем ему приходилось работать. Так что знакомый грубый голос в телефонной трубке вызвал смешанные чувства.
— Дэйв, старичок!
Гурни поморщился. Его всегда коробило от этого обращения — и велика вероятность, что Хардвик использовал его намеренно.
— Чем обязан?
В ответ прозвучал знакомый скрипучий смех.
— На деле Меллери ты хвалился, что встаешь с петухами. Вот я и решил проверить, врал ты или нет.
Хардвик ненавидел сразу переходить к делу. Собеседникам неизбежно приходилось сперва выдержать пытку его приколами.
— Что тебе нужно, Джек?
— Слушай, а у вас там на ферме реально петухи бегают? Кукарекают, гадят повсюду, как положено? Или про петухов ты сказал для красного словца?
— Джек, зачем ты мне звонишь?
— А что, обязательно нужна причина? Может, приспичило услышать голос старого другана. Может, я соскучился.
— Не морочь мне голову, ты никогда не звонишь просто так.
Трубка опять загоготала.
— Какой ты бездушный, Гурни!
— Ты меня отвлекаешь от второй чашки кофе. Так что либо давай к делу, либо я кладу трубку. Пять. Четыре. Три. Два. Один…
— Юную невесту кокнули прямо на свадьбе. Тебе должно понравиться.
— С чего ты взял?
— Телку не просто пришили, ее натурально покромсали на ленточки. Точнее, расчленили. Орудие убийства — мачете. Ты же спец по мокрухе!
— Спец по мокрухе ушел на покой.
Ответный гогот был громче и дольше прежнего.
— Джек, я не шучу. Я больше не при делах.
— Да я уж помню, как ты был «не при делах» на деле Меллери!
— Это было временное помутнение.
— Ах, неужели.
— Джек… — Гурни начал терять терпение.
— Ладно, я понял. Ты на пенсии, тебе неинтересно. Дай мне две минуты, и я тебе докажу, что дело стоящее.
— Джек, черт же тебя побери…
— Ну две долбаные минуты, е-мое! Ты же на пенсии, тебе нехрен делать, сидишь там и чешешь мячики для гольфа! У тебя что, реально нет двух минут для старого напарника?
На этих словах левое веко Гурни нервно дернулось.
— Мы никогда не были напарниками.
— Да как ты смеешь! Я оскорблен!
— Копали вместе пару дел, да. А напарниками — не были.
Гурни не хотел себе в этом признаваться, но их с Хардвиком отношения были особенными. Десяток лет назад, работая над разными аспектами одного убийства, находясь в разных округах, разделенные почти двумя сотнями километров, оба независимо друг от друга обнаружили части одного расчлененного тела. Такого рода совпадения странным образом сближают.
Хардвик заговорил снова, на этот раз почти жалобно.
— Так что, послушаешь меня пару минут?
— Давай, — сдался Гурни.
К Хардвику вернулось воодушевление, и он закаркал голосом ярмарочного зазывалы, страдающего раком глотки.
— Я все понимаю, ты у нас парень занятой, так что не буду тянуть кота за хвост. Между прочим, это огромное одолжение с моей стороны! — он помолчал, затем спросил: — Ты там слушаешь?
— Время идет.
— Вот гад неблагодарный, а! Будь по-твоему, если кратко, то дельце четырехмесячной давности, форменная сенсация: избалованная девочка-мажорка выскочила за знаменитого психиатра-толстосума. А через час после свадебных клятв, в разгар пиршества, психанутый садовник жениха порубал новобрачную в капусту мачете и свалил!
Гурни тут же припомнил пару заголовков из желтых газет, которые, видимо, относились к этому делу. Что-то вроде «Кровавая свадьба» и «Из-под венца на кладбище». Он молчал, ожидая продолжения, но тут Хардвик решил прочистить горло, и Гурни брезгливо отвел телефонную трубку в сторону.
Наконец Хардвик произнес:
— Так чего, дальше рассказывать?