Я ударил, но Мелаирим легко отклонился.
— Не ври хоть себе, — жёстко сказал он. — Без Огня ты — никто. И то, что ты начал себя с ним отождествлять, не только ничего не меняет, но даже подтверждает мои слова. Не поднимаешь ранг и думаешь, что пламя утихло? Но ты ведь знаешь, что такое ранг. И знаешь, что никакого отношения к силе он не имеет. Тем более — к силе Огня.
Мелаирим покачал головой, глядя с улыбкой на моё бледное лицо. У меня голова кружилась, казалось, вот-вот хлопнусь в обморок.
— И, тем не менее, я не могу позволить тебе рисковать жизнью. Настала пора выдавить этот гнойный прыщ.
— Не смей! — выкрикнул я. — Если ты хоть пальцем тронешь Герлима…
— Твою единственную ниточку к прекрасной Натсэ? Не пори чушь, Мортегар. Так ты её не спасёшь. Никто не отправит на тебя весь Орден. Пока один будет убивать тебя — другой убьёт её. И ты сам это понимаешь лучше, чем я.
Я смолчал. Мелаирим поразил меня до глубины души, но вот с последним он облажался по полной программе. Всё же удобно, когда тебя считают дурачком. Разумеется, я знал, что один убийца — это фигня. Но у меня был план более изощрённый и придурочный, чем кто-либо мог вообразить. Иногда я просыпался ночью и улыбался, думая о нём, до самого утра. Но пока не пришло время — я буду молчать. Так уж у меня повелось. Ритуал на счастье: молчи, пока не сделаешь.
— Теперь иди. — Мелаирим кивнул на дверь. — Навести свою… Даже не знаю, как это назвать.
— Друга, — сказал я тихо. — Это называется так.
И пошёл в мрачные недра лазарета.
Вдох. Выдох. Я — не мои мысли, не мои чувства, не Огонь внутри меня. Я — это я. Мой выбор. Моя воля.
Глава 11
Как меня жизнь ни мутузила, а в местном лазарете я оказался впервые. Даже в подводном был — когда Гиптиуса ранило драконом — а в нашем, родном — не довелось. Он мало чем отличался от любого другого помещения магов Земли. Каменные стены, коридоры. Палаты.
Палату Авеллы я нашёл по суете возле неё. Похоже, новоиспечённая рыцарша сменила гнев на милость и позволила к себе приблизиться. Из палаты вышли двое простолюдинов-санитаров с вёдрами и задумчивый лекарь-маг.
— Как оно в целом? — остановил я его.
— «Оно»? — Лекарь грустно посмотрел на меня. — Оно ждёт вас. Переломов нет, кровотечений нет. Только сильные ушибы и отравление. Напомните «ему» пить побольше воды.
От этой пассивной агрессии мне вдруг захотелось спать. Я зевнул.
— Врезать мне хочешь? — спросил я доверительно.
— Очень, — так же доверительно ответил лекарь. — Но не хочу ссориться с Орденом, покрывающим вашу подлость.
— Всегда можно подкопить деньжат и заказать меня Убийцам. — Я ободряюще похлопал задумавшегося лекаря по плечу и вошёл в палату, весьма довольный сделанной инвестицией.
Шагал я быстро, чтобы не дать себе времени бояться и сомневаться. Хотя даже не представлял, как посмотрю в глаза Авелле.
Это оказалось проще, чем казалось. Заметив меня, она приподнялась на локтях и заулыбалась.
— Лежи! — Я подскочил к койке и заставил Авеллу, облачённую в белоснежную ночную рубашку, упасть обратно. — И чему ты ещё улыбаешься?
— Я — ры-ы-ыцарь, — полушёпотом протянула она, схватив меня за руку. — У… У меня меч есть, вот!
В левой руке у неё появился меч, похожий на мой, только с более узким лезвием.
— Очень здорово, — соврал я. — Только давай пока уберём его, а?
Авелла уже начала было размахивать мечом, издавая ртом звуки типа «дыщ — тыдыщ», но просьбе моей вняла мгновенно. Меч исчез. А правая рука сжала мою сильнее.
— Прости, — выдавил я сложное слово. — За… За вот это вот всё.
— За что? — Авелла недоумевала.
— За то, что ты здесь. В таком состоянии.
— Мы же были поединок. — Язык у неё заплетался, но глаза смотрели ясно. — Ты хотел меня спас-ик! — ти-и-и…
— Авелла… — У меня слёзы на глаза навернулись. — Я и сейчас хочу тебя спасти. Давай ты не пойдёшь на турнир?
— Пойду! — сдвинула она брови. — Я тоже хочу тебя спасти!
— Каким образом? Вместо того, чтобы спокойно драться, я буду защищать тебя.
— Мортегар! Я хочу, чтобы ты понял, что ты — не один.
— Думаешь, мне от этого легче?
— Нет, конечно. Только тяжелее.
— Ну и зачем тогда?
— Потому что ты должен сознавать ответственность за тех, кто мешает тебе жить так, как ты хочешь, — оттарабанила Авелла, будто заповедь, которую учила с самого детства.