- Отвел заблудившуюся девочку домой к родственникам.
- В конце концов вы заставите меня в это поверить.
- И я дорого за это заплатил.
- Мг! Не так уж и дорого,- сказал Подшаффз.
- Дело здесь совсем не в короле испанского танца и не в принцессе синих джынзов. (Помолчали.) Все гораздо хуже.
Хмырь наконец надел башмак.
- Все гораздо хуже,- повторил он.
- Что "все"? - испуганно спросил Подшаффэ.
- Я отвел ребенка домой, а сам - потерялся.
- А! Ну это - пустяки,- с облегчением сказал Подшаффэ.- Повернете сейчас налево и чуть-чуть пройдете прямо, до метро. Это совсем несложно, вот увидите!
- Дело не в этом. Я себя, себя потерял.
- Не понимаю,- опять забеспокоился Подшаффэ.
- Спросите меня о чем-нибудь, спросите! Вы сразу поймете.
- Но вы ведь на вопросы не отвечаете.
- Какая несправедливость! Можно подумать, что я про шпинат не сказал.
Подшаффэ почесал затылок.
- Ну вот, например...
И тут же замолчал в полном замешательстве.
- Ну говорите же, говорите! - настаивал хмырь.
(Молчание.) Подшаффэ опустил глаза. Хмырь сам пришел ему на помощь:
- Может, вассыинтирисуит какминязавут?
- Да,- сказал Подшаффэ.- Именно. Как вас зовут?
- А вот и не знаю! Подшаффэ поднял глаза.
- Ну вы даете!
- Не знаю - и все!
- Как же так?
- Как же так? А вот так! Я свое имя наизусть не заучивал. (Молчание.)
- Вы что, издеваетесь? - спросил Подшаффэ.
- Почему? Отнюдь нет.
- Неужели имя обязательно заучивать наизусть?
- Вот вас, вас как зовут? - спросил хмырь.
-Подшаффэ,- неосторожно ответил Подшаффэ.
- Вот видите! Вы же знаете свое имя "Подшаффэ" наизусть!
- И в самом деле,- пробормотал Подшаффэ.
- Но что в моем случае самое ужасное, так это то, что я даже не знаю, было ли у меня таковое раньше,- продолжал хмырь.
- Имя?
- Имя.
- Этого не может быть,- пробормотал вконец подавленный Подшаффэ.
- Может, может, и вообще, что значит "не может", когда так оно и есть?
- Вы хотите сказать, что у вас никогда не было имени?
- По всей видимости, нет.
- А это вам жить не мешало?
- Не слишком. (Молчание.) Хмырь повторил:
- Не слишком. (Молчание.)
- А возраст! - вдруг встрепенулся Подшаффэ.- Вы что, и сколько вам лет не знаете?
- Нет,- ответил хмырь.- Конечно, не знаю. Подшаффэ внимательно изучал лицо собеседника.
- Вам, наверное, лет... И тут же замолчал.
- Трудно сказать,- пробормотал он.
- Правда ведь? Так что, когда вы меня спросили,
чем я занимаюсь, я действительно не мог вам ответить.
- Понимаю,- нервно кивнул Подшаффэ. Послышались жидкие хлопки мотора. Хмырь обернулся. Мимо проехало старое такси с открытым верхом, из которого выглядывали Габриель и Зази.
- Гулять отправились,- сказал хмырь. Подшаффэ промолчал. Он хотел, чтобы хмырь тоже куда-нибудь отправился. А точнее - куда подальше.
- Остается только поблагодарить вас,- сказал хмырь.
- Не за что,- ответил Подшаффэ.
- Так, значит, метро где-то там? (Жест.)
- Да-да. Туда.
- Очень полезно это знать,- сказал хмырь.- Тем более что сейчас забастовка.
- Ну, схему-то вы можете посмотреть и не заходя внутрь,- сказал Подшаффэ.
И начал громко стучать по какой-то подошве. Хмырюшел.
VIII
- Ах! Париж! - воскликнул Габриель, с энтузиазмом потирая руки. И вдруг осекся.- Смотри, Зази! Смотри! Это метро!! - показал он куда-то вдаль.
- Метро? - переспросила Зази. Нахмурилась.
- Наземный участок, разумеется,- добавил он слащаво.
Зази уже хотела было возмутиться, но Габриель опередил ее:
- Вон там! Посмотри!! Это Пантеон!!! - прокричал он.
- Это не Пантеон,- сказал Шарль.- Это Дом Инвалидов.
- Опять за свое? - воскликнула Зази.
- Ты что, совсем спятил? - заорал Габриель.- Ты хочешь сказать, что это не Пантеон?
- Нет, это - Дом Инвалидов,- сказал Шарль.
Габриель обернулся и посмотрел ему прямо в роговицу глаза.
- Ты в этом уверен? - спросил он.- Ты так уж в этом уверен? Шарль молчал.
- Так в чем же ты так уверен? - не унимался Габриель.
- Я все понял,- вдруг заорал Шарль.- Это вовсе не Дом Инвалидов, это храм Сакре-Кер.
- А ты случайно не хам Крысомор? - игриво поинтересовался Габриель.
- Мне больно слушать, когда люди в вашем возрасте так шутят,- сказала Зази.
Они молча любовались открывшейся панорамой, потом Зази принялась рассматривать то, что находилось тремястами метрами ниже, если, конечно, мерить отвесом.
- Не так-то и высоко,- заметила она.
- Да, но разглядеть людей отсюда трудно,- сказал Шарль.
- Да,- сказал Габриель, принюхиваясь,- видно их плохо, но запах все равно чувствуется.
- Меньше, чем в метро,- сказал Шарль.
- Ты ведь никогда в метро не ездишь,- сказал Габриель.- Я, кстати говоря, тоже.
Желая избежать обсуждения этой травмирующей ее темы, Зази обратилась к дядюшке:
- Что же ты не смотришь? Наклонись - интересно же!
Габриель сделал попытку заглянуть в зияющую бездну.
- Черт,- сказал он, отпрянув от края.- У меня от этого голова кружится.
Он вытер пот со лба и заблагоухал.
- Я пошел,- сказал он.- Если вам это занятие еще не надоело, я подожду вас внизу.
Он исчез так быстро, что Зази и Шарль не успели даже рты пораскрывать.
- Я здесь, наверху, уже лет двадцать не был,- сказал Шарль,- хотя людей сюда возил ой как часто. Но Зази не слушала.
- Вы почему-то очень редко смеетесь,- сказала она.- Сколько вам лет?
- А сколько дашь?
- Молодым вас никак не назовешь: лет тридцать.
- Накинь еще пятнадцать.
- Значит, вы еще хорошо сохранились. А дяде Габриелю сколько?
- Тридцать два.
- А выглядит он старше.
- Ты ему только этого не говори, а то он заплачет.
- Почему? Потому что он занимается гормосес-суализмом?
- Откуда ты взяла?
- Я слышала, как хмырь, который меня домой привел, сказал об этом дядюшке Габриелю. Хмырь этот так и сказал, дескать, недолго за это и за решетку угодить. Ну за гормосессуализм то есть. А что это такое?
- Это неправда.
- Правда, так и сказал,- возмущенно возразила Зази: она не могла допустить, чтобы хоть одно ее слово ставилось под сомнение.
- Я не об этом. Неправда то, что этот хмырь говорил о Габриеле.
- Что он гормосессуалист? Так что же это все-таки значит? Что он обливается духами?
- Вот именно. Это и имелось в виду.
- За это в тюрьму не сажают.
- Конечно, нет.