— Смысла эспешку колупать последними раке… гранатами? — Я становлюсь на колено и вижу, как Прапор сдергивает проволочки и распахивает ящик.
— Нахер мне та эспешка? — протягивает Вася. «Вооооздух!» — кричит кто-то, мы пригибаемся, пацаны скачут за камни, и коммандер за секунду до взрыва успевает сказать: — Выставляй «фантика». Я хочу «бэху».
— Мля.
День
— Мда…
— Ну так даже красивше. Смотри, як оригинально.
— Мда…
— И, главное, теперь никогда не перепутаем. Тот — зеленый, а этот — черный.
— Мда…
— Васяяяя… Та хватит «мдакать», осмысленное шо-то скажи.
— Комбат выеб… Комбат будет несчастлив.
— Мда…
Гранатомет — черный. Краска обгорела, нет, не вся, но бо́льшая часть СПГ — матово-черная, и мы дружно тупим, сгрудившись возле остывшей «Берты», и только наглотавшийся дыма Президент кашляет, противно, резко, пытаясь выплюнуть легкие. Гранатомет стоит, чернея посреди серого камня, и если бы не ямка за ним, груда хвостовиков, пустые ящики и дурацкий цвет, то ни за что не поверишь, что час назад тут была маленькая, локальная, никому не известная война.
— Шо Саныч? — Я провожу рукой по стволу и смотрю на перчатку. Нет, не мажется.
— Ща… Хвалил. Шматко! Шо с контактной?
— Моємо… — Шматко, зачем-то зажав отвертку в зубах, протирает чьими-то носками контакты. — Стіраємо… Вродє нормально.
— А с бэка?
— Вже Мартін спрашував. Дві ракєти і три ящіка кумов.
— Куммулятивов, мля… — ворчу я. — Ракеты, блин… Вася, так шо с видосом?
— Ну я смонтировал, получается, с камеры на каске и с квадрика. Ну, как получилось. Отправил, зара мне звуки заглушат и пришлют обратно.
— Нафига?
— Там позывные по рации слышны. Треба заглушить по-любому.
— И шо дальше? В бат отправим?
— В бат уже отправил чисто с квадрика видос. Не, дорогой, мы его в фейсбук вывесим.
— Вот какие мы молодцы, и так далее, дайте нам медаль?
— Всім чотири — тобі п’ять. Пусть будет. А то новости почитаешь — бедные мы, голі-босі, вогонь не відкриваємо, патроны отобрали, зрада. А так — ну хоть что-то будет.
— Я не понял. Что — будет?
Мы отходим от «Берты» и поворачиваем на тропинку. Шматко уже орет кому-то «Отойшов від ящіків, мої там чотири! Ну хоч три!», Козачок равнодушно скидывает хвостовики в кучу, Гала пытается отколупать обгорелую краску.
— Смотри. Вот люди. Живут. Смотрят телек. Фейсбук читают. — Вася перешагивает неизвестно как докатившийся до тропинки хвостовик и шагает дальше. — Бабло волонтерам дают. Штуки нам всякие покупают. Они… они как бы должны понимать, что все это — не зря. Что результат есть. Даже такой вот, просто поджечь «бэху».
— Информвойна?
— Может быть.
— А классно загорелась, скажи?
— Угу. Пойдем еще раз видос посмотрим?
— А давай.
День
…В кунге пищит телефон «закрытой», но мы так и не придумали дежурство возле него, и я не успеваю добежать до аппарата. Ну не успел — и не успел, перезвонят, если надо, я вас умоляю. Возле кунга топчется унылый Сепар, сутулый, как Квазимодо, только высокий, печальный и мобилизированный.
— Шо тебе, сонечко? — я хлопаю Сепара по спине, у меня прекрасное настроение, только бочина болит, но это так, фигня, в принципе.
— Дай шуруповерт, — бурчит Сепар. — И шурупов. И эпоксидку.
— Шо, гаплык душу?
— Та не. Бачок заклеим. Там еще скрутить надо.
— Та на, держи, не протеряй. Эпоксидку у Механа возьмешь. — Я сую Сепару красный шуруповерт и жменю черных шурупов.
— Най даже не підходить! — кричит от своего «бунгало» Механ, невероятный в своем невероятном свитере с невероятными оленями. — Той просиш як людину — хєр поможе!
— Мне в наряд надо было! — огрызается Сепар. — Мартин, скажи ему!
— И скажу, — мурлыкаю я. — Так шо с «рейнджером», Васенька?
— Я не знаю, як ви так їздите! Той коліса вже в сторони… От пішли! Пішли, сам побачиш! — Механ подбегает, смешно шоркая тапками по глине, и начинает тянуть меня за футболку. — А я потом мучаюся! І оцей Сєпар не помогає ніхєра!
— Идем, идем, — благодушно ворчу я. — Перезвонят, я вас умоляю…
Форд «Рейнджер» красив, камуфляжен и высок. Форд пригнан Вадимом Абрамовым, и клянусь, я не знаю, как они уехали в Днепр на нашем бусике. Кусок оргстекла вместо лобовухи… оооох. Но доехали, упертые черти. А рейнджер — зависть всего батальона, пикап, зубастые покрышки, дизель, силовая дуга сверху, даже с фарами, традиционно правый руль и почти все работающие передачи. Я хочу наклеить или нарисовать белые полосы, но Вася не советует, бо у кого-то из штаба бригады — очень похожий пикап без полос. Номера перевешены с «Лягушки», и мы не ставим его на баланс — нет смысла, нас скоро выведут, и мы вернем машины волонтерам. Наверное, скоро выведут. Может быть. Просто нужно пореже на нем появляться в Вахе.