— А Президент тебе не звонил? — перебил Санчо.
— Не. Сегодня еще не набирал. Може, стесняется, думает, я занят… Короче. Звонил не просто Гром, все гораздо страшнее — звонил комбат. Поэтому мы сегодня на вечер и на утро переставим наряды. Порядок я доведу. Да, да, — я перебил недовольное бухтение. — Это херово, все устали, но так будет только один день. Поэтому имейте в виду.
— Имеем… — сказал Прапор.
— Поэтому — всем проверить зброю и бэка. Старшим расчетов — проверить весь тяжеляк и снарядить максимально. Талисман! Талисмаааан!
— Дохлый! — крикнул Прапор.
Дима Долгий, к которому обращался Коля, тут же пхнул его в плечо и посмотрел на меня.
— Шо с СПГ?
— Нормально. Тока ракєт малувато.
— Ракет… Военные, мля, надежда нации… Сколько выстрелов?
— Девять.
— Фигня. Но больше мы достать не успеем. Подготовь все. Поня́л?
— Поня́л. Так а шо по нарядам?
— Значит так. На пять заступают Талисман и Шматко, на гэбээре — Ляшко и Хьюстон. На восемь — заступают уже они. Хьюстон, свое ружжо оставишь, возьмешь автык.
— Ура, — кратко сказал Хьюстон и улыбнулся. Он вообще часто улыбался.
— Так… На гэбээре — Прапор и Козачок, потом они заступают на одиннадцать. На гэбээре будут Мастер и Ваханыч. Дальше наряды вечером расскажу.
— Оооо, «Бахлюль» не пропущу, зашибись, — сказал Ваханыч.
— Вахахаханыч, будем новости Новороссии смотреть вместо «Бахлюль», — тут же отреагировал Мастер.
Они тут же заспорили.
— Так, и последнее. Ужинать будем в осемнадцать о, о. Питання?
— В магазин еще поедем? — тут же спросил Ляшко.
— Не, сегодня уже не успеем. Варите то, шо есть. Ще питання?
— Відсутні, — буркнул Мастер и развернулся. — А, стоп. Шо там с замкомбата?
— Тьфу, блин, забыл совсем. Скоро к нам на позицию припрется целый замкомбата.
— Наш? — тут же спросил Санчо.
— Не. «Старшего брата».
— Зачем?
— Не доложил. Но вы там хоть банки поубирайте, хто его знает, чего хочет.
— Всё?
— Всё. Бригадаааа — рррразойдиииись! Ляшко, не уходи пока.
— Стоп! — сказал Саня. — Еще одно! У нас камера опять отрубилась, нужен доброволец полезть на террикон и посмотреть, шо за херня. Прям щас.
— Я полезу, — буркнул Федя. Кажется, вчера он выдал весь свой месячный запас слов.
— Биноклю возьми. Или трубу-сотку волонтерскую в кунге, на первой полке лежит. Посмотри на «крест», ок? — добавил я. Федя кивнул и снова вздохнул. По части душераздирающих вздохов Феде не было равных.
— Всё. Отпуска в затвердженому порядку, когда УБД — не знаю. Разойдись, — скороговоркой пробубнил я и полез в карман за сигаретами.
Рота, составом не дотягивающая и до взвода, начала разбредаться. Разные люди, странной волей нашего времени сведенные именно в этот момент и именно в это место, живущие под одной крышей и воюющие с одним врагом. Не лучшие и не худшие, чем-то неуловимо одинаковые, иногда смешные, иногда — безумно серьезные.
Сегодня, вечером шестого января шестнадцатого года, это было все, что смогла выставить сорокамиллионная страна на этот участок фронта. Невероятные гордые воины с плакатов и отчаянные храбрецы из фейсбука — они были где-то там, далеко, не в нашей реальности. Здесь и сейчас были только эти, с ними нужно было войну воевать, их нужно было беречь, на них можно было надеяться. Не потому, что они были надежными, а просто потому, что больше надеяться было не на кого.
Я спустился с холмика и подошел к Кирпичу. Дядька стоял, рассматривая снег под ногами, и молчал. Я выдохнул дым в сторону.
— Кирпииич.
— Шо?
— Коля… С тобой все нормально?
— Та шо? Нормально.
— Коля. Мне не лечи, а?
— Та я ж не лечу. Все нормально.
— Точно?
— Точно.
— Ну смотри. Если что случилось, говори. Все, что смогу, сделаю, командир поддержит. Хорошо?
Коля махнул рукой, отвернулся и побрел в распадок. Ох, блин, точно херня какая-то. Коля, конечно, лыган и шаро@б, но это мой лыган и мой шаро@б. Я пошоркал рыжим «таланом» по снегу, решил пойти заточить тушенку в кунг, но почему-то пошел на КСП.
Дверка хлопнула, в лицо дохнуло теплом, дымом и ворчанием. Ворчал Шматко, собирая посуду на оружейный ящик.
— От бач, люди, — сказал он, увидев меня. — Ну от як так? Ну треба тобі було, ну сложи ти ті кастрюлі, як людина. Нє, покидав, як хочу, і пішов! Ну бля!
— Не ругайся. То я покидав. В ящик лазил.
— Ну ладно… Все нормально? Замкомбату покушать шукать? Могу швиденько кашу зварити, з піджарочкою.
— Блин, та вы как сговорились все! Жрать уже невмоготу как хочется. Пойду к Петровичу на борщ.