Плен Марс. Его прекрасной Марс… Даже в своем новом воплощении она пленила его с первого взгляда. Но тогда его сердцем владела лишь тьма, потому он не мог любить ее, а лишь обладать. Но она тоже огонь — ее невозможно приручить.
Из раза в раз он пытался убить их, и из раза в раз он терпел поражение. Ровно до того момента, как Берилл решила, что с нее достаточно. Он вздрогнул при воспоминании о кристаллическом гробе, который отрезал его от мира, обрекая на вечное заключение в небытие. Сейчас он понимал, почему Берилл поступила именно так — если бы она его убила, он бы переродился, освободился бы от ее влияния, нашел бы Эндимиона и тогда…
И что тогда? Предал бы его вновь?
Металлия рассмеялась:
— Он бы никогда не принял тебя обратно, — промурчала она. — Ты никогда по-настоящему не был с ним рядом — только когда он смог приручить твое пламя, он решил оставить тебя рядом, подобно птичке в золотой клетке.
Нет! Все совсем не так — рядом с принцем он был в безопасности, рядом с ним тьма не могла настигнуть его душу. Рядом с ним он был окружен чистотой Золотого кристалла и крепкими узами своих братьев. Братьев, которые поддерживали его, помогали не оступиться, и научили его жить по-настоящему.
— Ты скучаешь по своим товарищам? — спросила Металлия.
Он отказался отвечать ей.
— Ты можешь воссоединиться с ними… — Фантомные изображения Кунсайта, Зойсайт и Нефрита предстали перед его глазами. — Смерть поглотила их, но, если ты вернешься, ты сможешь призвать их, и тогда, вы будете вместе.
Это не его товарищи. Это — его тюремщики.
— Он еще не сломался?
Зойсайт покачала головой и оскалилась, вытирая кровь со своих рук.
— Нет, — сказала она, обнажая свой покрытый алыми пятнами меч. — Он не прекращает звать своего принца. Эндимион! Эндимион! — передразнила она. — Бесит.
— Как он жалок, — усмехнулся Кунсайт, запрокидывая голову. — До чего слабое создание.
Каждой частичкой своей воли Жадеит сдерживал свой гнев — если он сдастся хотя бы на самую малость… Остальные найдут его. Обязательно. Они обещали.
— Хотя… Он произнес кое-что посреди своего нытья, — потянула Зойсайт, немного подумав.
Кунсайт с силой поднял голову. Жадеит чувствовал, как огонь в его сердце разгорается от ярости — как же отчаянно он хотел убить их. Даже когда он немного успокоился, он почувствовал, как тьма сгущается рядом с ним. Нет! закричало его сердце. Он должен оставаться спокойным. Терпеливым. Невозмутимым. Он — член Ордена Священного пламени. Он должен сохранять спокойствие.
Геката.
Его глаза расширились.
— Он обронил слово «Геката», — сказала Зойсайт.
— И что же это значит? — размышлял Кунсайт вслух. Через призму его мертвых серых глазах Жадеит видел, как тот пытался решить эту загадку — он был уверен, что эта информация поможет им заполучить преимущество. Жадеит взмолился, чтобы они никогда не узнали правды.
Эхо шагов разнеслось по коридору. Генералы развернулись к третьему члену своей команды, чье лицо каждый раз заставляло Жадеита поежиться.
— Его воля слишком упряма, — произнес генерал Нефрит, когда подошел к пленнику. — Физические пытки не принесли никакого результата. — Нефрит опустил одну руку на свои глаза, а другую на сердце. — Значит, эту битву мы будем вести на ментальном уровне.
Ну, давай же, — подначил Жадеит. Настоящий Нефрит давным-давно подготовил его к этому.
Именно это я и собираюсь сделать, — донесся до него мрачный ответ, эхом отразившийся от стенок его сознания. Темное существо проникло в его душу.
Жадеит закрыл глаза при воспоминании: он не помнил, как долго продлилась эта пытка, но казалось, что прошла целая вечность. Фантом поддельной жизни не сдавался, стараясь потопить его во тьме. Вина захлестнула его: несмотря на все его старания, Нефрит все же узнал о значении слова Геката и использовал это знание против него, отравляя его разум ее смертью — от лап юм, от их рук, или даже его собственных. Ярость, которую он почувствовал тогда, не шла ни в какое сравнения ни с чем другим. Множество раз тьма предателя почти брала верх, но стоило ему увидеть улыбку Эндимиона, или услышать смех Цоизита, или почувствовать вкус поцелуя Гекаты на губах, как тьма отступала.
— Ты ведешь себя так, будто ты был так чист, — зарычала Металлия. — Но и ты, и я знаем правду.
Она ворвалась в его сознание, возвращая болезненные воспоминания из прошлого. То были не воспоминания о днях, когда он был под ее влиянием, о, нет. Эти воспоминания были совсем давними, когда он был еще совсем дик, необуздан и опасен.
Крики наводняли воздух, пока женщины и дети в панике покидали горящие хижины, отчаянно сжимая в руках частицы того, что они успевали спасти от огня. Мужчины, в попытке доказать свою храбрость, окружили его. Но они ничего ему не сделают.
Он — сын вождя. Никто и никогда не причинит ему вреда.
Безумие, которое никогда не должно отражаться на лице столь юного ребенка, ярким пламенем разгорелось в его глазах, превращая его лицо в надменную гримасу. Они все сгорят. Он радостно захихикал. Он хотел, чтобы они сгорели.
— Хватит! — приказал Жадеит. Он почувствовал радость Металлии, когда она смогла прорвать его молчание.
— Ты не можешь отрицать свою настоящую, истинную сущность. Прими ее.
— Нет!
Он не такой! Не такой!
— Я крайне недовольна вашим прогрессом, — зашипела Берилл со своего трона.
Если бы он мог пошевелиться, он бы непременно встал и вступил с ней в схватку, но его тело так ослабло: он почти его не чувствовал, а те части, которые он еще ощущал, кричали от боли. А его сознание… было словно в дымке. Он знал, где он, но среагировать никак не мог. Он был на грани смерти, но они не дозволили бы ему милости прорвать эту границу, потому он был обречен скитаться в темноте.
Но они спасут его. Они обещали. Обещали.
Геката…
— Хватит извинений! — заорала Берилл, вновь возвращая его в реальность на несколько мгновений.
Генералы трусливо отступили в сторону.
— Теперь я вижу, как же вы некомпетентны для этой задачи, — Вставая, она выпустила волну темной магии, от чего его душа испуганно поежилась. — Смотрите и наблюдайте, как я сломаю его.
Шар на ее посохе засветился, окутывая комнату в вязкую болотную ауру.
Жадеит собрался с духом: до сих пор, он все выдерживал, и эту пытку он тоже выстоит. Он не сломается!
Магия, наиболее мерзкая из всех, что он когда-либо ощущал, с силой ворвалась в его тело, сорвав крик с его языка — подобного крика не смог добиться ни один из его мучителей ни в одной из пыток. Лорд Феникс корчился, пока темная магия разрушала его изнутри. Она все рыскала, рыскала, рыскала…
Нет… Хватит… Он боролся против этого вторжения. Он чувствовал, как темная сторона его сердца набирает силу. Он должен изгнать тьму!
И существовал всего один способ добиться этого. Но если он воспользуется магией…
Глаза Жадеита сщурились. У него не было выбора. Он рисковал или потеряться во тьме, или по-настоящему потерять себя. Меньшее из двух зол.
Он призвал огонь из самых дальних уголков своего сердца — тех самых, куда он изгнал его, когда его впервые поймали. Пламя окутало его, хлынуло в его тело, возвращая силы и одновременно забирая их. Он вздрогнул, когда новая волна боли прошла по его пробуждающемуся телу. Его магия уже наполовину была заражена тьмой, потому у него оставался всего один шанс.
Он направил огонь в самый эпицентр атаки. Пламя угрожающе вспыхнуло, поглощая магию, но силы Берилл не желали сдаваться. Борьба продолжалась на протяжении нескольких бесконечных мгновений. Он чувствовал, как слабеет сердце, как темные аспекты его личности выбиваются наружу, как желание сдаться растет с каждой секундой.