— Ко? — присел рядом с ним загадочный мальчик, которого он хотел убить. Принц Эндимион.
Ко не взглянул на него — он знал, чего мальчик хотел от него. Знал с того момента, как увидел его, и, возможно, именно поэтому и захотел убить. Пламя в его груди отказывалось подчиняться кому бы то ни было, тем более человеку. Но в тоже самое время, сама его сущность требовала принять предложение Эндимиона. Он был сбит с толку и не знал, что с этим делать.
— Ты не хочешь меня, — наконец сказал он, нарушая тишину. — Я погублю вас.
К его удивлению, Эндимион рассмеялся.
— Не-а, не погубишь, — уверил он.
— Ты дурак? — огрызнулся он. — Ты что, забыл, что я уже попытался?
— И у тебя ничего не вышло, — заметил Эндимион. — И больше ты этого делать не будешь, я точно это знаю.
Ко развернулся к нему.
— Откуда ты знаешь?
Фраза должна была быть вызовом, но прозвучала как отчаянный крик души.
Эндимион дотронулся до медальона на его груди.
— Я знаю, что он означает, Гелиос рассказал мне об этом. Ты — Хранитель Священного огня. Легенда гласит, что ты способен как на великое добро, так и на великое зло, в зависимости от того, что тебя окружает. — Он взглянул на крест. — Твоя мама любила тебя, огонь поддерживал в ней жизнь, но люди боялись тебя, и огонь попытался уничтожить их.
Ко с тоской посмотрел на крест — он скучал по своей маме.
Эндимион призвал в свои руки Золотой кристалл.
— Кристалл символизирует чистоту. Ты атаковал меня, потому что ты чувствовал угрозу с моей стороны, но когда кристалл коснулся тебя, он передал тебе своей чистоты и успокоил тебя. Поэтому я знаю, что ты больше не причинишь мне вреда: потому что я стану твоим другом, который покажет тебе любовь и доброту, откроет тебе мир приключений и братской поддержки, а также других замечательных вещей. И остальные сделают тоже самое. Я уверен, что ты этого хочешь — ты не желаешь убивать, ты ненавидишь это. Я видел это на твоем лице.
— Ты думаешь, что так много знаешь, — произнес он, попытавшись в последний раз выказать свое неповиновение, но они оба знали, что эту битву он уже проиграл.
Эндимион улыбнулся и сжал его плечо.
— Просто подумай над этим.
Тут он встал, но Ко схватил его за краешек плаща, не позволив тому уйти. Несколько бесконечных мгновений никто из них не произносил ни слова. А затем сдавленным голосом Ко сказал:
— Я буду служить тебе. В каждую свою жизнь, я буду служить тебе, — красный символ юга прорезался на его лбу. — Но тебе потребуется сдержать свое обещание.
Эндимион улыбнулся:
— Разумеется.
— Господин, — попытался он. — Я…
— Я был схвачен Берилл, которая промыла мне мозги и сделала своим рабом, — сказал Мамору.
— Что? — Жадеит не мог поверить услышанному. Злость забурлила в его венах — ему захотелось пробудить эту дрянь для того, чтобы лично вновь отправить ее в ад.
Но добрые глаза Мамору прогнали прочь злость и вину.
— Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, и я совершенно не виню тебя за содеянное. Ты был и всегда будешь моим Шитенно.
Слезы подступили к глазам Жадеита, но он поспешно смахнул их. Он кивнул, не в силах произнести что-либо вслух, переполненный эмоциями, которые были вызваны прощением и великодушием его повелителя.
Мамору соскользнул с кровати и уселся рядом, и, как и тогда, сжал его плечо.
— Ты вернулся, — улыбнулся он. — Теперь нам надо выбрать тебе имя — у всех у нас оно другое, а, значит, и у тебя.
Жадеит посмотрел на него, удивленный неожиданной сменой темы, и тут же рассмеялся. Мамору присоединился к нему, и с каждым новым смешком они исцелялись все больше.
Комментарий к Глава 11. Братья по оружию
Кто плачет? Переводчик не плачет. Вы плачете!!! (つω`｡)
Ох, пока большинство ожидают продолжения “Крепких уз”, внезапно нарисовалась еще одна глава этой истории. Но тут все такие до невозможности милые, что я просто не могла остановиться!
P.S. “КУ” уже совсем скоро.
========== Глава 12. A Life Less Frightening (Менее пугающая жизнь) ==========
***
— Жан.
— Нет.
— Жак?
— Нет.
— Жюль?
— Нет!
Тамаки нахмурился от концентрации, пока он внимательно уставился на кристаллический экран перед ним.
— Ладно. Ммм… О! Как насчет Жамшит?
Жадеит даже не утрудил себя ответом, а просто взял подушку и швырнул ее в своего младшего брата, но Тамаки увернулся.
— Ладно, ладно, и не это. Что еще есть? Жангир. Жаслан. Жасмин. Ой, нет, это не надо. Ммм… о! Это клевое. Жаремайя!
— Жаремайя? — неверяще произнес Жадеит.
— А что? У него есть потенциал.
— Потенциал стать отстоем, — пробунил Кёя, переключая каналы. Он крайне не хотел использовать клише «180 каналов, а смотреть нечего!», но именно эта мысль крутилась у него в голове, когда он попал на очередное кулинарное шоу.
Мамору усмехнулся, уткнувшись носом в пятую порцию миски с ло мейн. На протяжении последних трех часов они пытались подобрать имя Жадеиту, но воз был и ныне там.
Жадеит покачал головой:
— Это имя я использовал в храме Хикава, когда находился там под прикрытием.
— А что думаешь насчет Жамиля?
— Почему ты продолжаешь использовать имена, начинающиеся на «Ж»? — поинтересовался Сея со своего места в кресле. У его ног покоилась внушительная стопка медицинских справочников, а сам он лениво перевернул страницу, изучая ее своими невидящими глазами, словно страницы могли дать ему какой-то ответ.
Тамаки выпрямился и соединил руки за головой:
— Ну, я подумал, что раз его зовут Жадеит, то и имя должно начинаться на «ж».
— Бредятина, — брякнула принцесса, а затем густо покраснела, когда поняла, что сказала это вслух. — Я хотела сказать…
— Она права, — Сея закрыл книжку и положил ее на вершину стопки. — То, что имя должно начинаться с той же буквы, что и прежде — самая глупая вещь, которую мне доводилось слышать. Почему не назвать его Кайлом, раз раньше его звали Ко?
В Тамаки, кажется, проснулась надежда, и он даже предпочел проигнорировать ремарку про собственные умственные способности.
— А мне нравится Кайл.
Весь вид Жадеита говорил о том, что данного мнения он не разделял.
— Возможно, нам следует подумать о японских именах, раз теперь он будет жить именно в этой стране, — предложил Кёя, дойдя до канала со старыми мультфильмами, на котором заиграла смутно знакомая мелодия.
— Твою мать! — внезапно выкрикнул Тамаки, после чего вскочил на ноги, сшибив при этом К.З.Т., а затем нырнул на диван, и выхватывая пульт прежде, чем серебряноволосый полицейский переключил бы канал. — Ronin Warriors! На японском!
— Рони-что? — уточнил Кёя, и в его голосе явно слышалось отражение горького страха из-за того факта, что его младший брат знал эту анимационную работу.
Глаза Тамаки приклеились к экрану.
— «Чудотворные рыцари», — поправился он. — Когда я был маленьким, я постоянно их смотрел! И я так хотел стать Рио «Дикий огонь»!
— Дикий огонь… — произнес Мамору, поставив пустую миску на кофейный столик (полная потеря энергетических резервов очень повышает аппетит), после чего он занял место рядом с Кёей. Его недавно возродившийся друг ясно видел, как за этими голубыми глазами активно работают мозговые шестеренки.
— На что это ты намекаешь, Мамору? — уточнил тот.
— Да! Обожаю этот эпизод! — закричал Тамаки, запрокидывая в воздух кулак. — Надери им задницы, Анубис!
Усаги искоса посмотрела на него.
— Это не Анубис! — воскликнула она. — Это Шутен!
— В английском переводе Шутен стал Анубисом, а Анубис — Кейлом, — объяснил Тамаки.
Усаги кивнула в знак понимания, хотя она ничего не поняла, и села рядом с ним, чтобы насладиться аниме, фанаткой которого она также являлась, когда была маленькой. Вскоре рыжий и блондинка полностью растворились в телевизоре, не забывая радостными криками поддерживать любимых героев.