Этот рассказ настолько потряс меня, что я не мог выдавить из себя ни слова.
— Все мои собаки — второго поколения, — сказал Старикан. — А некоторые даже третьего. Все грехи, все добродетели. Так мне нравится, и так тому и быть.
— Но это же неправильно, — наконец проговорил я. Что-то во всей этой истории было извращённое — типа как с теми людьми, что делают чучела из умерших домашних питомцев и помещают перед камином в качестве украшения. У этих кукол ведь глаз даже настоящих больше нет! Как можно смотреть на любимую собаку или кота, у которого вместо глаз — куски стекла? И как можно относиться к любимым существам — неважно, людям или животным — как будто это что-то, что можно легко заменить?!
— Не только неправильно, — повторил я. — Это просто омерзительно!
— Думай что хочешь, но таков наш мир.
— Да что вы знаете о мире? Вы ведь давно выпали из него! Живёте в своей собственной ублюдочной вселенной!
Он схватил свою трость и ткнул ею мне в грудь:
— Что-то ты не в меру разошёлся! Мне, вообще-то, нравится твоё нахальство, но сейчас ты бы лучше попридержал язык!
Я встал. Мне вдруг расхотелось находиться в одной комнате с этим человеком. Мне расхотелось быть с ним на одном континенте.
— Я теперь понимаю, почему вы так боитесь умереть, — сказал я, прежде чем выйти за дверь. — Потому что знаете: когда придёт ваше время, не видать вам вознаграждения за то, что прожили жизнь… неподобающим образом.
По дороге домой я всё думал о планах Лекси нанести травму собственному деду ради его же пользы и испытывал какое-то болезненное удовольствие при мысли об уготованных Кроули неведомых страданиях. Вот только во мне жило подозрение, что наш Старикашка — крепкий орешек.
Я знал заранее, что заснуть в ту ночь не удастся, так что не стал и пробовать. Если «эффект Шва» передаётся по наследству, то чтобы найти ключ к невзгодам моего друга, нужно выяснить, что стряслось с его матерью. Но поскольку всё упирается в проблему незримости, то как найти очевидца случившегося? Если «эффект Шва» приводит к полному забвению, то как можно надеяться, что кто-то вспомнит то давнее происшествие?
От нашей маленькой лозоходческой акции с Эдом Нибли и последующей беседы с управляющим толку было столько же, сколько от дорожных указателей в Нью-Джерси; если вы там когда-нибудь бывали, то знаете: они не предупреждают вас заранее о нужном повороте; они уведомляют, что вы его только что проехали. Это никак не улучшает настроения ваших родителей, а если принять во внимание, что вы поехали в Нью-Джерси скорее всего с целью проведать родственников, то это самое настроение и до того было не ахти. Что до моих родителей, то если бы они узнали, что я затеваю, у них бы сорвало крышу.
Я вообще-то не из тех, у кого в обычае выскальзывать из дому под покровом ночи; ну, бывает, — прихожу домой поздно и мужественно принимаю заслуженную взбучку; однако если я с вечера дома, то сижу и не дёргаюсь. Но не сегодня.
У меня установлен скринсейвер — я нечасто им пользуюсь, потому что уж больно он стрёмный. Это мульт, изображающий компьютер в ночном колпаке, который дрыхнет, похрапывая. Если полностью затемнить экран и установить достоверную громкость, то создаётся иллюзия, будто в комнате кто-то спит. Засунутые под одеяло подушки выглядели не очень убедительно, но когда к ним прибавился издаваемый компьютером храп, то мне самому показалось, что я обзавёлся соседом по палате. А я тем временем потихонечку улизнул из дома и сел на автобус, идущий в Канарси.
Мясник в магазине отвёл глаза.
Я тогда был настолько увлечён лозо… то есть лоховодством Эда Нибли, что не придал этому значения, но мой мозг, должно быть, всё время сам собой возвращался к тому моменту. Мясник не просто отвернулся — он сознательно избегал смотреть мне в глаза. Ему было что-то известно! Шанс на то, что я отыщу его в этот поздний час, был ничтожен, но должна же мне, наконец, улыбнуться удача! Она и так весь день только строила гримасы, а всё из-за дурака-управляющего. Тот под конец нашей беседы впал в паранойю и погнал весь свой персонал выбраковать продукты, у которых закончился срок годности, — на случай если мы собираемся взять это дело на заметку да и устроить великое разоблачение. Нам с Лекси он запретил показываться в его магазине, хотя Лекси и угрожала натравить на него свой «Клуб 3 З».
Супермаркеты «Уолдбаум» открыты круглые сутки, так что если в три часа ночи припрёт нужда в геле для волос или вдруг позарез захочется мороженого, то за облегчением страданий слишком далеко ехать не придётся. Это также значило, что встреча с управляющим мне, скорее всего, не грозит. Да, ещё вот какое соображение: если мяснику что-то известно о матери Шва, то и другие работники магазина тоже могут что-нибудь знать.