Шва запустил в неё руку и осторожно вытащил маленький пакетик.
— Ручаюсь, такого ты ещё никогда не видел!
Вещица в пакетике когда-то, видимо, была латунным штифтом или чем-то в этом роде, но сейчас, сломанная и почерневшая, не была похожа вообще ни на что. Шва держал пакетик так, будто опасался, что штуковина внутри в любую секунду распадётся на атомы.
— Похоже на птичью какашку.
— Это очень-очень старая скрепка. — Улыбка Шва стала ещё шире, она шла теперь от одного уха к другому, и создавалось впечателение, будто его нижняя челюсть подвешена на петлях, как в керамических посудинах для печенья, сделанных в форме головы. — Она с «Титаника»!
Я вылупился на него в ожидании, что сейчас он заржёт, мол, «здорово я тебя разыграл!», но он и не думал смеяться.
— Да откуда у тебя скрепка с «Титаника»?
— Я писал в Новую Шотландию, в музей мореходства, шесть раз, — принялся рассказывать Шва. — Я знал — у них тонны всякого хлама с «Титаника» в запасниках; просто это такой мусор, что его неинтересно выставлять на стендах. Они не отвечали, и тогда я накропал письмо якобы от моего доктора; написал, что, мол, у меня редкое психическое заболевание...
— И с последним проблеском сознания ты пожелал заиметь скрепку с «Титаника»?
Шва закивал.
— Сам никак не поверю, что они на это купились.
— Не думаю, что купились. Просто они уже не чаяли, как от тебя избавиться.
Улыбка начала сходить с лица Шва, пока не исчезла совсем.
— Хочешь, я отдам тебе эту скрепку? — спросил он.
— Мне? Ради неё ты пошёл на такие ухищрения, а теперь вдруг решил отдать? С чего бы это?
— Ладно, не хочешь эту, возьми другую. — Он принялся копаться в коробке и вытаскивать из неё один пакетик за другим. — Как насчёт вот этой — ею был скреплён первый контракт Майкла Джордана? Или вот этой — говорят, она стягивала листы отчёта о вскрытии трупа пришельца? Я купил её на eBay.
— Эй-эй, тпру, тормози. — Я выхватил пакетик из его пальцев, и коробка слетела с кровати, рассыпав содержимое по всему полу.
— Ой, извини, Шва.
— Ничего.
Одну вещь в жизни я заучил очень твёрдо: не бывает бесплатных ланчей. Так же, как не бывает бесплатных скрепок. Мы стояли и смотрели друг на друга.
— Выкладывай, чего тебе надо? — потребовал я.
Он вздохнул таким глубоким безнадёжным вздохом, какой испускает осуждённый за несколько секунд до казни. Хотя, признаюсь, воочию казни я никогда не видел.
— Энси, оставь её мне!
— Её? Ты о чём? Или о ком?
— О Лекси, о ком же ещё! Пожалуйста, отдай её мне!
Он умоляюще схватил меня за руку. Я высвободился.
— Она человек, не вещь! Как я могу «отдать её тебе»?
— Ты знаешь, что я имею в виду! — Шва заметался по комнате, словно приговорённый, ждущий помилования от губернатора, который в этот момент, возможно, играет в гольф и в ус не дует. — Мы созданы друг для друга! Ведь ты же понимаешь! Невидимый парень плюс незрячая девушка — это же совершенное сочетание! Я даже как-то читал об этом в книжке.
— Ты слишком много читаешь! Иди лучше кино посмотри. В кино невидимки всегда остаются без девушки. И вместо этого, как правило, становятся злодеями и погибают страшной, мучительной смертью.
— Не всегда, — возразил Шва.
— Всегда. К тому же ты не совсем невидимый, только наполовину. Так что... ну, не знаю... может, тебе стоит поискать девчонку с одним глазом?
И тут он изо всей силы врезает мне по плечу, я от души врезаю ему обратно. Оба стойко не трём ноющие плечи, хотя больно — будь здоров! Мелькает мысль: «Неужели сейчас по-настоящему подерёмся?»
— Слушай, — говорю я, — Лекси поступит, как сама посчитает нужным! И к тому же это меня Кроули нанял ей в провожатые, не тебя!
— Но... но... — Рот Шва открывается и закрывается, как у аквариумной рыбки. — Но она сказала, что я как сливочное мороженое...
— Подумаешь! Я итальянское джелато, а два шарика в одном рожке не помещаются! — Правда, чисто технически это не так, но суть Шва ухватил.
Тогда он взывает к святому — к дружбе:
— Энси, ты мой лучший друг. Я тебя как друга прошу! Пожалуйста...
Вот когда для меня запахло жареным — огонь уже лизал мне пятки. Потому что хотите верьте, хотите нет, но совесть я ещё не потерял. Но с другой стороны, во мне и эгоизма пока что предостаточно.
— Не проси, — отрезал я.
В этот момент в комнату заглянул ничего не подозревающий мистер Шва и весело провозгласил:
— Ребята, ланч готов. Сосиски с бобами!
Он ушёл, так и не заметив ни нашей разборки, ни рассыпанных по полу скрепок. Я опустился на колени и начал подбирать пакетики.