Слёзы, так долго рвавшиеся наружу, хлынули ручьём и были они легки, ибо это были слёзы счастья.
**********************************************************
ГЛАВА 2 ДЕВЯТЬ ДНЕЙ БЕЗ ВАСИ
Горе взрослеет человека. Василиса слышала много раз это выражение от бабушки, но пропускала мимо ушей, потому что оно её не задевало. Горем была смерть мамы, и предательство отца тоже было горем, но тогда Василиса была маленькая и не могла почувствовать стала ли она взрослее.
Теперь всё было иначе. Как только она осознала, что Васи больше нет, ощутила себя смертельно усталой зрелой женщиной. А девчонок своими маленькими сестрёнками, для которых она почти что мать. Собственно первые дни они себя так и вели: как маленькие девочки, у которых варварски отобрали любимую игрушку. Море слёз, истерики, нежелание жить. Даже Эневу горе словно отбросило в то время, когда она девочкой осталась одна на огромном корабле. Почерневшая от горя, - даже волосы её потемнели и распрямились, - Энева стала молчаливой, сторонилась всех. Она на пять лет старше Василисы и по логике это она должна была повзрослеть и стать старшей сестрой для остальных, вместе сопереживать, утешать и уговаривать продолжать жить. Но нет: Василиса видела перед собой нелюдимого ожесточившегося подростка, продолжающего жить лишь с одной целью - отомстить. Тем, кто не дал насладиться любовью, кто порушил её мечты и желания, кто отнял у неё любимого. И не важно, что непосредственные виновники уже наказаны смертью, Энева и слышать об этом не желала: все аси виновны, они одного поля ягоды, её месть неизбирательная, она распространяется на всех псоголовых.
Василиса с удивлением отметила, что в душе рада, что не придётся возиться ещё и с Эневой, утешать, успокаивать - ей хватило сочувствующего взгляда, соболезнования. А вот с принцессами пришлось изрядно повозиться, чтобы хоть немного привести их в норму.
Поначалу Василиса решила, что все эти озёра слёз и истерики по поводу своей неопределённой судьбе, о том, что их планеты, родных и близких ждёт участь Шурпы, планеты Эневы, но оказалось, что всё это на втором плане. А на первом…гибель Васи. Случилось то, чего Василиса никак не ожидала: принцессы все как по уговору влюбились в Васю. Что это любовь они поначалу и сами не поняли, да и откуда им было знать, если им с пелёнок внушали, что они рождены лишь для одного: быть решением назревших вопросов родовых ли, политических или экономических. По сути, каждая девочка была вроде монеты, которой снимали ту или иную проблему, ради благополучия и спокойствия. Если кто-то интересовался на счёт любви, то ему раз и навсегда вдалбливали в голову, что любовь - это хворь, которая гуляет среди черни, потому что они недалеко ушли от животных. А мы, типа благородные, голубая кровь, и нам не пристало хворать этой заразой. Разновидности любви как родительская, братская сводились к пустым традициям. И даже этими видами любви дети были обделены: матери никогда не кормили грудью, потому что так делают лишь женщины из черни, родившегося ребёнка передавали в руки сначала кормилице, затем мамкам-нянькам, так что с родителями дети виделись очень редко. Поэтому и не возникали особые чувства ни у тех, ни у других.
С таким воспитанием и такими установками девочка достигала брачного возраста - пятнадцать лет, - затем её как овечку на случку вели на Фестиваль невест и пальчиком указывали: выбирай в мужья этого молодца. Официально считалось, что суженого выбирает сама себе девушка, на самом деле она даже этого себе не могла позволить. Жениха выбирали родители, советники с дальним прицелом: решить какие-то проблемы. Поэтому, как правило, выбирался не юнец, а зрелый мужчина, обычно лет на десять-пятнадцать старше невесты.
С мальчиками, юношами была та же ситуация: обеднённое чувствами детство, сухое воспитание согласно убогим традициям. Браки были исключительно договорные, по расчёту, поэтому потенциальные женихи смотрели на невест как на предмет, с помощью которого семья сможет решить очередную проблему. Проявление особых чувств уже в супружестве так же не приветствовалось, ибо это принижало, опускало на уровень слуг и прочей черни. На бедных землях не растут цветы, так и в выхолощенных душах девушек и юношей никогда не прорастали дивные цветы любви.
С принцессами случилось невероятное: они впервые остались без надзора, не нужно было каждый свой шаг соизмерять с убогими традициями, а главное, на них впервые смотрели не как на предмет для решения проблем, а как на личность. Они впервые увидели в глазах юноши живой интерес, восторг и восхищение. И задавленные воспитанием, традициями души воспряли, обрели крылья. И нахлынуло столько незнакомых, одновременно пугающих и влекущих ощущений, что девчонки впали в ужас: они теряют разум. Когда они плакались в жилетку Лис, коряво пытались объяснить, что с ними происходит, та, что называется, в лоб спрашивала: