Выбрать главу

Бритт-Мари прикусила щеки, потерла белое пятно.

— Ах-ха. Для вас это, конечно, звучит нелепо. Я знаю, что беседы не самая моя сильная сторона. Муж говорит, я недостаточно социализирована.

Последние слова она прошептала. Девушка, сглотнув, кивнула на кольцо, которого больше не было на пальце Бритт-Мари.

— Что случилось с вашим мужем?

— Сердечный приступ.

Веки девушки смущенно опустились, с состраданием поднялись.

— Мне очень жаль. Я не знала, что ваш муж умер.

— Он не умер, — прошептала Бритт-Мари.

— О, я поду… — начала девушка.

Бритт-Мари встала и принялась раскладывать приборы так, словно они совершили преступление.

— Я не пользуюсь духами. И я всегда просила его класть рубашку в стиральную машину сразу, как он приходит домой. Он никогда этого не делал. А потом ругался на меня из-за того, что стиральная машина шумит по ночам.

Она замолчала, чтобы поскорее указать духовке, что кнопки на ней расположены в неправильном порядке. Духовке стало стыдно. Бритт-Мари кивнула.

— Это она позвонила мне из больницы, куда его отвезли с приступом.

Девушка встала, желая помочь. Благоразумно села, когда Бритт-Мари отыскала в ящике филейный нож.

— Когда дети Кента были маленькими и жили у нас каждую вторую неделю, я читала им сказки. Я любила про портного. Это такая сказка, представьте себе. Дети хотели, чтобы я придумывала сказки сама, но я не понимаю, какая в этом польза, если есть уже готовые, написанные профессиональными писателями. Кент говорил, это потому, что у меня нет фантазии, но у меня великолепная фантазия!

Девушка молчала. Бритт-Мари прогрела духовку. Положила лососину в форму. И замерла.

— Только богатая фантазия позволит тебе несколько лет делать вид, будто ты ничего не понимаешь, когда стираешь рубашки, от которых пахнет духами… — прошептала она.

Девушка снова встала. Мягко положила руку на плечо Бритт-Мари.

— Я… простите, я…

Она замолчала, хотя никто ее не перебивал. Бритт-Мари сцепила руки на животе, глядя в духовку.

— Мне нужна работа, потому что мне не кажется уместным беспокоить соседей запахом. Я хочу, чтобы кто-нибудь знал: я есть, я здесь.

Ну что на такое ответишь?

Когда лосось был готов, они уселись за стол и принялись за еду, не глядя друг на друга.

— Она очень красивая. Молодая. Я его не порицаю, совершенно не порицаю, — сказала наконец Бритт-Мари.

— Вот падла! — воскликнула девушка, охваченная внезапной солидарностью.

— Что это значит? — оскорбленно спросила Бритт-Мари.

Девушка кашлянула.

— Ну… я хотела сказать… ну, нехороший человек.

Бритт-Мари опустила глаза в тарелку.

— Ах-ха. Очень мило с вашей стороны.

Ей захотелось сказать в ответ что-нибудь приятное, и она с некоторым усилием произнесла:

— У вас… да, я хотела сказать — у тебя… вас сегодня прекрасно уложены волосы.

— Спасибо! — улыбнулась девушка.

Бритт-Мари кивнула:

— Лоб меньше заметен, чем вчера.

Девушка тут же потерла лоб под челкой. Бритт-Мари смотрела в свою тарелку, борясь с побуждением подойти к разделочному столу и отложить порцию для Кента. Девушка что-то сказала. Бритт-Мари подняла глаза и пробормотала:

— Простите?

— Ужасно вкусный был лосось, — повторила девушка.

Хотя Бритт-Мари ее об этом даже не спрашивала.

4

Вот так Бритт-Мари получила работу. Ее рабочее место находилось в Борге, и через два дня после того, как девушка из службы занятости была приглашена на лосося, Бритт-Мари отправилась в Борг на своей машине. Так что придется сказать несколько слов о Борге.

Борг — это поселок у шоссе. Вежливый человек выразился бы о Борге именно так. Это не то место, которое «одно на миллион», скорее — «одно из миллиона». Здесь есть футбольное поле, которое закрыли, школа, которую закрыли, аптека, которую закрыли, винный магазин, который закрыли, такие же закрытые поликлиника, продуктовый магазин и торговый центр, а еще дорога, которая ведет из поселка в две стороны.

Есть тут, конечно, и молодежный досуговый центр — не закрытый исключительно потому, что закрыть его еще не успели. Закрыть весь поселок целиком — дело, знаете ли, небыстрое, так что молодежному центру придется подождать своей очереди. В остальном единственные две заметные вещи в Борге — это футбол и пиццерия, потому что за футбол и пиццу человек держится до последнего.