Матюхин Александр Александрович Здесь было лето
Глава первая
Вовка приехал в станицу позже других — в середине мая.
В далеком Мурманске, откуда Вовку каждое лето привозили к бабушке, в это время года было зябко и туманно, а вдоль тротуаров высились серые, рыхлые сугробы. В Мурманске Вовка бы носил шерстяные носки, теплую обувь, два свитера, пуховик и шапку с большими ушами, чтоб не замерзнуть. В Краснодаре же, едва самолет приземлился, мама протянула любимые серые джинсы, рубашку с короткими рукавами и бейсболку.
Воздух здесь был теплым, почти горячим, а солнце большим и светлым.
Из Краснодара ехали полчаса на маршрутке, любовались из окна на покрытые зеленью поля, на раскачивающиеся изумрудные деревья, на людей в шортах и на велосипедах. На севере в мае в шортах не походишь…
А потом еще какое-то время на другой маршрутке и на такси, в самую глубинку, в неприметную станицу, кутавшуюся с одного края в лес, а с другого в предгорные холмы. Где-то там, среди холмов, было несколько озер, и вилась узкая речушка с ледяной водой, в которую Вовка один раз осмелился зайти по колено, как обитатель крайнего севера. Толик, Серега и Артем потом скинулись на лекарства от простуды, в знак уважения к смелому Вовкиному поступку. Правда, от бабушки все равно досталось по первое число…
К слову, друзья ждали Вовку на лавочке у бабушкиной калитки.
Толик был из Москвы. Белоголовый, с яркими голубыми глазами на бледном лице и костлявый, так, что лопатки торчали, будто крылья. В школе Толик учился на четверки и пятерки, хотя всегда мечтал играть в футбол, а математику органически не переваривал.
Серегу привозили из Санкт-Петербурга, он был рыжий и веснушчатый, как Иванушка из старой сказки; кучеряшки торчали во все стороны и обнажали большие оттопыренные уши. Когда Серега улыбался, казалось, что вокруг становится светлее. В школе его дразнили "подсолнухом", но Серега по доброте душевной не очень-то и обижался.
А Артем был "почти местным", из Краснодара. В станице у него жили бабушка и дядя, к которым Артема и привозили, как говорили родители "попастись", поесть ягод и загореть. Артем был коренастым и упитанным, но совсем не ленивым. Усидеть на месте больше получаса он не мог — если не катались на велосипедах, значит, надо было идти на озеро, купаться; если не на озеро, значит на дерево, рвать черешню, если не черешню… в любом случае, Артем что-нибудь выдумывал. К Артему относились с уважением, потому что он в десять лет сам ездил от дома на трамвае, потом пересаживался на маршрутку и, доезжал до станицы. При этом Артем утверждал, что совсем не боится. Ни капельки.
В их дружной летней компании считалось преимуществом приехать раньше остальных и застолбить за собой место летнего Командира. Заприметив всех троих на лавочке, Вовка понял, что в этом году упустил свой шанс, но не сильно расстроился.
— Я сейчас! — крикнул он и рванул за калитку: обнять бабушку, скороговоркой сообщить ей все важные новости, откусить кусок горячего еще пирожка с луком и яйцом, скинуть рюкзак и, наконец, выполнив формальности, вырваться в объятия летних каникул.
Бабушка, кажется, уже привыкла к тому, что видит внука исключительно по вечерам.
— Поздно ты! — сказал Толик, перекидывая плоский белый камешек с одной руки в другую. — Я уже успел на море съездить и обратно вернуться.
— А я в кино два раза сходил! — заулыбался Артем. — В три дэ! Голова кружилась немного, но в целом — таааакое зрелище! Закачаешься!
Вовка сел рядом, на теплую лавочку, подставил лицо летнему солнцу. Непривычно было — всего пять часов назад вырвался из снежного плена, из цепких лап холодного колючего ветра, а оказался вдруг, как по волшебству, в самом настоящем лете. Тут вам и густая зелень листьев, и нежный аромат распускающейся сирени, и наливающиеся цветом ягоды на деревьях, и теплый ласковый ветерок…
— Как же хорошо! — вздохнул Вовка. — Я пока последние дни учился, все мечтал о том, что скоро к вам приеду.
— Можно подумать, у тебя на севере плохо. До сих пор, наверное, можно в снежки играть. Здесь в снежки уже и не поиграешь! — отозвался Толик.
— Зато купаться можно. Пойдем сегодня купаться?
— Сначала шрамы покажи. Есть шрамы?
Это было такое развлечение. Каждое лето ребята хвалились шрамами, которые успели заработать за прошедший год. Вообще-то, шрамами назывались даже пустяковые царапины и какие-нибудь мозоли на пальцах — но при этом друзья напускали на себя столько важности, будто приобрели эту самую мозоль в жестокой драке с настоящими бандитами, или в перестрелке с преступниками. Еще бы, героями хотелось казаться всем.