— Ты весь мокрый! Я принесу полотенце.
— Я бы вымок еще сильнее, не распахни ты вовремя дверь, — ответил он, не сводя с ее лица серых глаз.
Джесс вытер принесенным полотенцем лицо и голову и причесался висящей на стене расческой. Сэди с некоторым удивлением отметила, как мягки были его кажущиеся непокорными волосы, большая прядь которых тут же волной легла на лоб.
— Поразительно, что весь этот шум и грохот не разбудил детей. Впрочем, они сегодня так наигрались, что их, наверное, ничего не разбудит до самого утра. Знаешь ведь, какие они. Стоит им чем-то увлечься, и они забывают обо всем на свете. — Говоря это, Сэди быстро протерла стол, на котором валялись какие-то оставленные детьми безделицы, и поставила две чашки с дымящимся кофе. — Ужасная гроза, — произнесла она после очередного раската грома. — Правда, однажды я оказалась в такую же непогоду в закрытом фургоне посреди прерии. Вот тогда действительно было страшно. — Она наколола ножом пончик, проверяя его свежесть, и с сожалением отметила, что он был не совсем таким, каким бы ей хотелось угостить Джесса. — Жаль, что я не взялась за пончики сегодня, как собиралась. Они были бы куда лучше. Ох уж эти здешние мужчины! Черти не сравняются с ними в поедании пончиков. По-моему, они съедят их, даже если они проваляются целый месяц и станут черствыми как ботинок.
Сэди поставила тарелку на стол и посмотрела на Джесса. Лицо его было как всегда спокойным, но уголки губ чуть-чуть приподнялись и подрагивали. Он почти улыбался! А глаза!.. Как ей могло прийти в голову, что они холодные? Они прямо светились, излучая тепло и радость. Она почувствовала, как краска постепенно заливает ее шею и лицо, и поспешила прикрыть щеки ладонями.
— Кажется, я слишком много болтаю, — неожиданно пробормотала она.
Джесс тряхнул головой и громко рассмеялся. Затем поднялся, подошел к ней и взял за руки, раскрыв лицо.
— Я думал, ты никогда не остановишься. — Он выпустил ее ладони. — Садись, я налью кофе.
Сэди послушно опустилась на стул, глядя прямо перед собой. Лицо ее пылало, руки нервно сжимали колени. Угораздило же с ходу проявить себя такой бестолковой болтушкой!
Джесс покончил уже со вторым пончиком, а она все сидела молча, почти не двигаясь.
— А теперь ты решила вовсе больше не разговаривать, да? — весело спросил он.
Сэди нерешительно оторвала погрустневшие глаза от своей чашки и посмотрела ему в лицо.
— Мой язык иногда болтает сам собой, а голова даже не думает в этот момент.
— Зато пончики твои бесподобны, — снова засмеялся Джесс.
Смех был дружелюбным и искренним, не оставляющим сомнений, что он просто хотел немного подзадорить ее. Женщина успокоилась, и на лице ее появилась сияющая улыбка.
Гром на дворе продолжал грохотать, а подстегиваемый ветром дождь бросал на дом новые и новые потоки воды. У дверей начала образовываться лужица, и Сэди положила на нее половик, который быстро впитал влагу. Джесс в это время вновь наполнял чашки кофе, и она могла разглядывать его спокойно, не опасаясь ответного пронизывающего взгляда серых глаз. Он был высок, пожалуй, не уступал в росте даже Слейтеру, но при этом был гораздо плотнее его. Он был без шляпы, и Сэди впервые заметила седые волосы на висках. Похоже, что он был из тех мужчин, которые седеют задолго до того, как состарятся. Кофе уже был налит, и Джесс откинулся на спинку стула, вытянув ноги.
— Мама… пи-пи, — раздался вдруг голосок появившейся из-за занавески Мэри.
На малышке была старенькая ночная рубашонка чуть ниже колен, перешитая из материнской. Ее бронзовые кудрявые локоны, точно такие же, как у Сэди, спутались. Заспанное личико раскраснелось.
— Ты ничего не перепутала, Мэри? — быстрым шепотом спросила дочку Сэди.
— Пи-пи, — повторила девочка.
Сэди обреченно вздохнула. Ну что заставляет малышку заявлять о своей нужде во всеуслышание? Пройдя за занавеску, она извлекла из-под койки горшок и, задрав рубашонку, усадила на него девочку. Та спокойно сделала свое дело. А мама даже сжала зубы от смущения, понимая, что не только она, но и гость слышит шум бегущей струйки. Торопливо убрав горшок, Сэди уложила Мэри на кровать.
— Спи, маленькая, — поцеловала она девочку в щеку и, не обращая внимания на вопросительно смотревшие на нее зеленые глазенки, вышла на кухню.
Взглянув на Джесса, она торопливо отвела глаза и поднесла к губам чашку с кофе. Но не успела Сэди сделать и глотка, как Мэри снова появилась из-за занавески и направилась прямиком к гостю.
— Мэри!.. Крошка…
Договорить Сэди не успела. Девочка уже карабкалась на колени к Джессу. Он помог ей расположиться поудобнее. Мать подошла, чтобы водворить шалунью на место.
— Позволь ей остаться, — попросил Джесс, убирая с лица малышки сбившиеся локоны. — Мне не так часто доводится держать на коленях таких симпатичных девочек.
Сэди нерешительно потопталась возле стула, чувствуя, как до боли сжалось в груди ее бедное сердце. Ей так захотелось, чтобы и ее обняли, прижали к груди, защитили и взяли на себя часть ее бесконечных забот. Именно это обещал ей зовущий взгляд Джесса. Ноги стали как ватные, женщина опустилась на стул.
Джесс поднял Мэри повыше, прижимая к груди. Как приятно держать в руках этот крошечный теплый, живой комочек, ощущать дыхание доверчиво прильнувшего к тебе человеческого существа! Боже! Так вот как, наверное, чувствует себя мужчина, сжимающий собственного ребенка?
— А где ты жила до приезда в Гамильтон? — спросил он Сэди, чтобы услышать ее голос.
Ему нравился этот голос, звучавший в его ушах почти как музыка.
— Да где я только не жила! В Джорджтауне, Остине… даже в Уэйко. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Мой… муж был бродягой по натуре и часто переезжал с места на место.
— Ты любила его?
— Нет! — Голос ее звучал почти гневно. — Нет, но он был неплохим человеком, — добавила она, смягчившись.
— Почему же ты вышла за него?
Сэди только пожала плечами.
— Тебе было необходимо стать замужней женщиной? — настаивал Джесс.
Ноздри Сэди гневно задрожали. Глаза вспыхнули зеленым пламенем.
— Нет! — выпалила она, поджав губы. — Если хочешь знать истинную причину, то она в том, что у меня не было настоящего дома под родительским кровом! — Она тряхнула головой и пристально посмотрела ему в глаза. — А ты сам всегда знаешь, почему совершаешь тот или иной поступок?
Неожиданный вопрос смутил Джесса. Действительно, знает ли он, почему делал то или другое? Наверное, потому что искал свою нишу в жизни. И нашел. У него есть Эллен, хорошая работа, его уважают люди. Вполне достаточно для любого мужчины.
— Я совершаю тот или иной поступок потому, что хочу его совершить, — ответил он вслух, удивляясь тому, как хрипло звучит его голос.
Сэди почувствовала себя так, будто ей в лицо неожиданно плеснули холодной водой. Но у нее оказалось достаточно сил, чтобы не взорваться. Она пристально посмотрела в лицо собеседника, разглядывая его широкие густые брови, довольно длинный прямой нос, мужественный подбородок и резко очерченный волевой рот. Она посмотрела на его руки, сильные и настолько большие, что ее собственные по сравнению с его казались кукольными. Теперь она знала наверняка: руки эти никогда не обнимут ее, никогда не протянутся к ней, чтобы приласкать. Надеяться на это — все равно что надеяться на карты, как сказал бы ее покойный муж.
— Не стоит так нервничать, мистер Фарстон, — произнесла она совершенно бесстрастным тоном. — Мне от вас ничего не надо.
Яркая молния сверкнула за окном, осветив кухню. Сильнейший раскат грома сотряс дом еще до того, как погасли ее мерцающие серебряные отблески. Эхо повторяло его рокот, а небо уже перерезала новая огненная стрела. Сильнейший порыв ветра ударился в стены дома и, захлебнувшись от ярости, бросил в окна пригоршню огромных дождевых капель. Сэди стало по-настоящему страшно.
— Меня зовут Джесс, — спокойно произнес гость и пристально посмотрел ей в лицо, продолжая перебирать пальцами локоны Мэри.