— Но я пришла сюда говорить не об этом.
Мистер Роберт наконец садится в свое кресло для допросов, мама следует его примеру и присаживается на краешек дивана.
— Я пришла сказать вам, мистер Роберт, чтобы вы оставили меня в покое. И Кэтрин тоже. Вы должны немедленно вернуть ее домой и оставить в покое. И маму мою, вам понятно? Даже если они сами не станут просить об этом. Этого требую я.
— Вот как? Неужели? — багровея, бормочет он.
— Да, именно так. Я вас больше не боюсь. И ваших дурацких заповедей тоже не боюсь. И буду нарушать их, если мне того захочется. Будущее, во имя которого вы все это затеяли… то есть время, откуда мы прибыли… не было создано естественным ходом вещей. Оно — дело рук такого же странника во времени, знаменитого Странника номер один. Он действительно существует. Мы с ним недавно познакомились. Не исключено, что это именно он придумал и передал вам наши так называемые заповеди, и если это так, то лишь после того, как он сам нарушил каждую из них.
Молчание. Мама от удивления открывает рот.
— Мы с Итаном делаем все, чтобы сохранить естественный ход времени. Или восстановить его.
— Пренна, откуда ты все это знаешь? — Мистер Роберт смотрит на маму, словно ища у нее ответа, а у меня камень падает с души.
— Дело в том, что из более ранней точки будущего сюда прибыл человек по имени Эндрю Болтос. Точно не знаю, когда именно и как, но это факт. Мне известно, что его сценарий будущего был совсем иной, гораздо менее страшный, чем наш, и я считаю, что во всем виноват именно он: пока Болтос был здесь, он успел кое-что натворить.
Мистер Роберт, похоже, искренне потрясен. Интересно, знал ли он и другие советники об этом.
Пытаюсь как можно более кратко описать события, случившиеся 17 мая 2014 года. Обращаюсь главным образом к маме: она слушает меня очень внимательно.
— Я считаю, что необходимо сохранить естественный ход времени. Мы сделали такую попытку и были правы. Теперь, когда мы знаем, что ход времени был грубо и безжалостно искажен и что это дело рук такого же, как и мы, пришельца из будущего, надо этому помешать, а где уже поздно, исправить. Нам не удалось спасти Мону Гали, зато мы спасли материалы ее исследований и остановили Болтоса, по крайней мере на данный момент.
Бросаю быстрый взгляд на Итана. Нет, про него пока не стану говорить. А также про Паппи и его роль во всем этом. И так наговорила слишком много.
— Я думаю, что для начала мы сделали немало. Надеюсь, ход времени и событий уже изменился. Даже вы должны с этим согласиться, мистер Роберт. Нет смысла сохранять будущее, которому нанесли такую травму, если быть до конца честным. Надо сделать все ради лучшего будущего, понимаете? — Я гляжу на мистера Роберта, но понимания в его лице что-то не вижу. — Я не говорю, что надо всем рассказать, кто мы такие и откуда прибыли. Раз надо сохранить это в тайне, я не против, пусть так. Меньше будет недоразумений. Но знайте: если вынудите, я не побоюсь рассказать об этом всем. Вы хорошо меня поняли?
Я уже не жду, что мистер Роберт кивнет или еще как-нибудь даст понять, что согласен.
— Я считаю, что настало время прекратить наши игры и жить как все, — продолжаю я. — Прекратить слежку за членами общины, запугивание и вообще все, что вы называете психологическими консультациями и системой взысканий. Надо немедленно отменить ношение очков и прием таблеток. От этого не помощь, а только вред, мистер Роберт. Вы прекрасно знаете, что это так. — Я оборачиваюсь к маме. — Я перестала принимать таблетки, и теперь зрение у меня отличное. Мне больше не нужны очки, так что знай: очки придумали для того, чтобы следить за нами.
Я внимательно гляжу ей в лицо, она опускает глаза. Неужели знала про пилюли? Сердце подсказывает, что нет, не знала. Впрочем, трудно сказать, я еще не до конца все поняла.
— Мама, ты обязательно должна разобраться, что содержится в этих таблетках, если, конечно, еще не знаешь. И если в них есть хоть что-то для нас полезное, то нужно убрать отраву, которая делает нас слепыми.
Мама снова поднимает глаза, и я вижу, что ей отчаянно хочется что-то сказать. Вижу, у нее есть вопросы. Глаза ожили, такими я их у нее давно не видела. Но здесь она говорить не станет.
— Давайте вместе попробуем устранить тот вред, который нанес Болтос, насколько, конечно, это возможно, — продолжаю я, — и станем жить, как все остальные граждане. Посмотрим, что из этого выйдет. Мы должны это сделать, понимаете? — Я снова смотрю на маму, на мистера Роберта. В ответ молчание. — Понимаю, понимаю, мистер Роберт. У вас насчет меня грандиозные планы. Небось, собираетесь нынче же ночью, если не раньше, вытащить меня из постели и быстренько разобраться со мной. Прихлопнуть, как муху, чтобы не жужжала. Вы бы сделали это со мной даже за сотую долю того, что я тут натворила.