– Димон, хорош уже, – сказал Мишка мягко, но твердо. – Никто не виноват. По крайней мере, ты точно не виноват. И Настя тебя не ненавидит. Она не приходит, потому, что, думаю, просто не может. Наверное, что бы жить дальше, ей приходится собирать все силы. Ни на, что другое их у нее больше пока нет.
Димка кивнул. Если так больно ему, то каково ей?
– Димон, расскажи мне, что произошло? Это же не просто авария?
– Не просто.
Димка посмотрел в окно, пытаясь собраться с мыслями. Проклятые слезы подступали к глазам, вставали в горле противным горьким комком. Стоит один раз дать слабину, и пожалуйста, можешь превратиться в плаксу. Лежи себе и заливайся слезами целыми днями. Чем еще заниматься на больничной койке? Он снова шмыгнул носом. Нет, он больше не будет плакать. Хватит.
– Нестор перешел дорогу одному ублюдку. И не просто перешел. Он его еще и как следует разозлил. Я всех подробностей не знаю, он особо не рассказывал, что там между ними происходило. Но, думаю, что-то там было, а потом произошло, что-то совсем уж серьезное.
– Я знаю, что, – сказал Мишка. – Конец истории мне примерно известен. Я хочу, что бы ты рассказал начало.
Димка кивнул.
– Начало… Начало. Если б можно было вернуться в начало! – он вздохнул. – Начиналось все банально, как и большинство подобных историй. Нечистоплотный, не обремененный хотя бы каплей порядочности тип, попытался на нас наехать – хотел нажиться. Он этим постоянно промышляет. Это его бизнес, можно сказать. Когда ничего не получилось – Нестор его послал, он начал запугивать и угрожать. – Димка улыбнулся, впервые за все время прошедшее после аварии. – Угрожать Нестору! Представляешь, какой мудак! Глупее вообще ничего нельзя придумать.
Димка захохотал. Михаил несколько секунд смотрел на смеющегося друга, и его губы тоже тронула улыбка, которая начала расплываться все шире и некоторое время спустя он уже тоже смеялся во всю вместе с Димкой. Из глаз катились слезы.
– Угрожать Нестору! – всхлипывал от смеха Димка. – Нужно быть самым тупым кретином, что бы решить, что из этого, что-то получится.
Когда они оба отсмеялись, и тяжело дыша и отдуваясь, посмотрели в глаза друг друга, Мишка увидел прежнего Димку. Он не был жизнерадостен и бесшабашен, как раньше, но к нему вернулась жизнь, вернулось желание продолжать ее, находить радости и удовольствия, наслаждаться ей, и щедро дарить любовь к жизни, к радости и веселью другим, заражая их своим оптимизмом. Только взгляд неуловимо изменился, где-то глубоко-глубоко, проглядывала печаль и боль – новые, несвойственные и неведомые ему до этого чувства.
– Я даже не думал, что он так много для меня значит, – сказал Димка. – Никогда не задумывался. Мы почти каждый день виделись. Я принимал это как часть своей жизни, такую же привычную и обыденную как, не знаю, как чистка зубов, как завтрак, обед и ужин. Я иногда ужасно злился на него, за его упрямство, за несдержанность, за то, что он мог быть невыносимым, все время приставал ко мне – работай, работай. Мы друг на друга орали. Могли наговорить всякого. Потом просто забывали о ссоре, как будто ничего и не было…
Димка снова повернулся к окну и пару минут смотрел, прогоняя непонятно откуда опять накатившие дурацкие слезы.
– Я любил его, – справившись с собой, сказал он и усмехнулся. – Никогда не думал, что скажу это.
Мишка кивнул. Он прекрасно знал, что такое потеря любимого человека. Для этого даже необязательно, что бы тот, кого ты любишь, умирал.
Глава 6
– Лев Константинович?
– Слушаю.
– Мое имя Михаил Алексеевич Озерский.
– И чем обязан, Михаил Алексеевич?
– Я был другом Нестора Павленко.
Последовала небольшая пауза.
– Да я слышал. Соболезную. Что Вы хотите от меня?
– Я знаю, что Вы были заинтересованы делами его компании. Предлагали сотрудничество, но Нестор не принял предложение.
– И что?
– Я могу Вам помочь.
– Помочь в чем?
– Я юрист. Нестор просил подготовить кое-какие бумаги по контракту, который Вас интересовал. Точнее, я готовил новый контракт, с некоторыми изменениями. Я подготовил документы, и Нестор их подписал. Но потом подумал и решил внести еще небольшие изменения. Незначительные, но договор нужно было снова переделать. Мы встречались в кафе, поэтому снять копии было негде. Он опаздывал на встречу и оставил договор у меня. Сказал, что потом заберет, когда я все переделаю. Я еще тогда пошутил, что он рискует, оставляя подписанный документ в чужих руках. А потом он погиб… Бумаги остались у меня.