– Какие у вас планы на сегодня? Может быть, в кино сходим? Втроем. Представляете, как здорово! Выгуляете престарелую мамашу, – смеясь, сказала Ангелина Станиславовна, игриво поправляя волосы и совершенно очевидно, устроившаяся рядом с влюбленными надолго, собираясь побеседовать о том, о сем. Настя чувствовала уже не только неловкость и раздражение, но и злость. Ей казалось, что ее застукали за чем-то постыдным и неприличным. И то, что Гриша, как ни в чем не бывало улыбается, беседует с мамочкой, совершенно не смущаясь, что лежит без трусов, с совершенно голой девушкой, и эту наготу скрывает лишь тонкая ткань простыни, которую они, к счастью набросили на себя, перед тем как уснуть. А то, так и предстали бы перед сверх современной мамашей, в первозданном виде. Интересно, она точно так же плюхнулась бы на кровать, если бы они были совсем голые? Настя подавила нервный смешок. Поняв, что от Гриши, в данном случае, помощи ждать не следует, она решилась:
– Ангелина Станиславовна, извините, можно Вас попросить э… мы сейчас придем к вам.
Ангелина Станиславовна смерила ее насмешливым взглядом и не двинулась с места.
– А может быть, на выставку какую-нибудь сходим? Насте же это точно интересно. Она же, по роду будущей профессии, близка к искусству, – она одарила лежавших в кровати юных «греховодников» очередной ослепительной улыбкой.
– Ангелина Станиславовна, мне нужно одеться, – сказала Настя и в упор посмотрела на мамашу своего парня.
– О! Боже! Извините! Господи, как я не подумала?! Вот я даю! – изобразив крайнее смущение и чувство вины, захихикала Ангелина Станиславовна.
– Мы сейчас придем, мам, – беззаботно сказал Гриша, вслед выходящей из комнаты матери.
– Гриша! Что это такое?! – страшным шепотом сказала Настя.
– Ты про что?
– Про то! Твоя мать входит без стука, зная, что у тебя ночует девушка! Я чуть от разрыва сердца не умерла, когда она закричала у меня над ухом! А потом, когда она уселась на кровать и мило болтала, я лежала и чувствовала себя шлюхой, и сгорала от стыда.
– Ой, да ладно! – рассмеялся он. – Я тебя уверяю, она просто не подумала. Перестань. Ничего такого…
Он чмокнул маленький, конопатый носик и хлопнул Настю по попке.
– Пошли завтракать.
Настя схватила его за руку.
– Гриш, я серьезно! Если я еще буду здесь оставаться, в чем в данный момент я сильно сомневаюсь, ты должен с ней поговорить. Я не хочу, что бы меня разглядывали лежащей голой под простыней и при этом вели со мной светские беседы. Я намного свободнее себя чувствую одетая.
– Ладно, обещаю, я поговорю. Все будет, как ты хочешь…
– Прекрати, – засмеялась Настя, пытаясь освободиться из его объятий, – а то сейчас мама снова войдет и увидит еще более откровенную картину. Не думаю, что она до такой степени современная.
1996г. Москва
– Я открою, – крикнул Гриша, проталкиваясь среди гостей.
– Еще кто-то должен прийти? – спросила Вика, жена лучшего Гришиного друга Вадика. Настя пожала плечами.
– Вроде бы все уже здесь. – Настя удивленно покосилась в сторону коридора. Может соседи? Пришли жаловаться на шум. Но вроде, время только восемь вечера, да и соседи не сказать, что бы были чересчур нервными или вредными.
– Настя! – радостно крикнул Гриша. – Смотри, кто приехал тебя поздравить!
– Настенька! Поздравляю! – элегантная, как Маргарет Тэтчер, ослепительно улыбаясь имениннице, в комнату вплыла Ангелина Станиславовна.
На мгновение Настя застыла, не в силах сдвинуться с места. Сюрприз!
– Вот черт! – стараясь изобразить на лице ответную улыбку, Настя пошла навстречу нежданной гостье. Вика хмыкнула. Вот так подарочек! Стервозная Гришкина мамаша собственной персоной. Чего, интересно ее принесло сегодня?
– Настенька, поздравляю! – торжественно повторила свекровь, придирчиво оглядывая платье и прическу невестки.
– Мы думали Вы к нам в воскресенье приедете… Гриша сказал, что пригласил Вас… – немного растерянно сказала Настя, все еще стараясь переварить неожиданный приезд свекрови.
– Да, знаю, знаю – сегодня отмечаете с молодежью, Гриша говорил, – еще шире улыбнулась гостья, радостно сообщила гостья, – но я решила, что все-таки поздравлять нужно в сам день рождения. По-моему, так намного правильнее.
Настя кривовато улыбнулась – конечно. Правильнее и быть не может. Такая забота, такая чуткость!