Но сегодня им суждено было пройти через это, и Глория взяла то, что он предложил ей, почти без колебаний. Взяла и насладилась этим, так же, впрочем, как и он сам. Но одного раза не достаточно, чтобы сполна испытать блаженство. Он знал это по себе.
Ее голова была слегка наклонена, словно она что-то рассматривала в своем бокале. Взгляд пробежался по ее огненно-рыжим волосам, нежной белой коже щей, вырезу платья, открывавшему чувственный изгиб спины, затем заскользил ниже, и Николас почувствовал, что возбуждается. Он снова хотел эту женщину! Снова, снова и снова!
Она задумчиво водила указательным пальцем по ободку своего пустого бокала. Николасу судорожно захотелось выхватить из ее рук этот бокал, откинуть в сторону и заставить ее наконец посмотреть ему в глаза. Эта рыжая бестия должна признаться в том, что тоже хочет его. Затем они смогут незаметно покинуть вечеринку, подняться к нему или к ней в номер и…
— То, что ты сказал по поводу обаяния… — Она подняла голову. В ее глазах светилась такая грусть, что мурашки невольно пробежали по его спине. — Ни у моего отца, ни у Ставроса не было семьи. Обаяние — это защита от пустоты. И одновременно от жажды быть любимыми. Такие люди постоянно нуждаются, чтобы все любили их, даже если эта любовь будет ненастоящей.
Глория замолчала. Ее глаза молили, чтобы он понял то, о чем она хотела сказать.
— У тебя нет такой потребности, Ник. Твоя жизнь надежна и безопасна. В этом и состоит разница.
Николас почувствовал себя наказанным. Несомненно, он был счастливее всех остальных членов его семьи. Глупо было отрицать это. Однако ему невозможно было представить свой жизненный путь сложившимся по-другому. Зависеть от кого-то, ждать заботы и поддержки других? Нет, это не в его характере.
— Может ты и права, — согласился Ник уклончиво. — Но все равно, в конце все ответственны за то, что сделали за время, отпущенное судьбой. Выбор есть у каждого.
А она выбрала секс с ним.
Глория, должно быть, прочитала его мысли. Ее щеки заполыхали. Николас гадал, могла ли она проклинать свою бледную кожу за то, что она так легко выставляет наружу ее внутренние, глубоко запрятанные чувства. Он поймал себя на мысли, что ему нравится просто смотреть на эту женщину, хотя он бы с удовольствием предпочел ее трогать. Его руки так и тянулись к Глории, моля о прикосновении.
— А я считаю, что выбор формируется тем, что получил человек в наследство, — продолжала спорить она. — Люди делают его, потому что им некуда деваться, а еще… — Глория запнулась, словно наткнувшись на то, что прочитала в его глазах.
Ник не скрывал от нее того, о чем думал и чего хотел:
— …потому что их заставляет поступать так, а не иначе, потребность в чем-то.
— Да, почти угадал, — прошептала она, пораженная тем, как быстро он сумел перескочить с одного на другое.
— И когда есть взаимный интерес, это даже облегчает выбор, — продолжал давить Галанакис, направляя всю свою энергию на то, чтобы заставить Глорию согласиться с ним. — А почему нет? Почему бы ни посмотреть, к чему это приведет?
Глория стояла, не шелохнувшись. Взгляд был устремлен на него. Ее губы слегка раздвинулись, словно она хотела что-то возразить или набрать в легкие побольше воздуха. Ник подозревал, что молодая женщина вообще перестала дышать, затаилась, охваченная волнением в ожидании, когда он договорит. Огонь на ее щеках горел не ослабевая. Она молчала, но Ник знал, о чем она думала и чего хотела. Его охватили дерзость и безрассудство.
Приблизился официант с подносом, на котором были разложены канапе. Ник взял из рук Глории бокал. Ее пальцы соскользнули с него. Он поставил свой и ее бокал на поднос, не обращая внимания на то, что тот был наполнен едой. Глория с удивлением смотрела на его непонятные действия. Но Николас не собирался давать ей передышку. Волна безрассудства несла его дальше.
Ник взял ее за руку.
— Пойдем со мной, — почти приказал он, и потянул за собой, прокладывая дорогу в толпе.
Она не сопротивлялась.
Ее уступчивость придала ему силы и вселила уверенность в правильности порыва. Ничто его не остановит. Им пришлось пройти мимо бабушки и Эмили. Но Николасу было все равно, заметили они их или нет, и что подумают о том, что он и Глория уходят вместе. Пусть строят догадки. Сейчас это совсем не важно.
Выбравшись из зала в холл, молодые люди направились к лифту. Николас почувствовал, как она с силой сжала его ладонь и на одном дыхании выпалила: