– Спасибо, Пэк! – воскликнула девочка, обнимая скулящего друга с поджатым хвостом. Серая голова вертелась из стороны в сторону в поисках фейри. – Слышишь, Малыш, тебе разрешили остаться!
Риннон лишь улыбалась, наблюдая, как исчезают подарки.
Внезапно лес изрыгнул протяжный рык. Боуги! Волчонок ощерился. Цокот копыт ускорился и заглох в пещере.
Время летело слишком быстро. Особенно для Айне. И когда лес затопило благоухающее море колокольчиков, она уже была вдвое выше Риннон. Девичьи бедра по-женски округлились. Грудь налилась. Лицо вытянулось, утратив трогательную пухлость. Филида предполагала, что на человеческий счет внучке что-то около четырнадцати лет, и все чаще с ужасом думала о том, что же будет дальше... Сколько ей отпущено?
Любые попытки расспросить Пэка успехом не увенчивались. Он либо отрицал, что что-то знает, либо упрямо отмалчивался. И здесь не помогали даже добавки каши. А на предложенную двойную порцию крови он и вовсе обиделся.
Хвала создателям Священных гор, хоть не приходилось беспокоиться из-за поиска нового убежища - пещера была просторной. Порой филиде даже казалось, что к этому причастны не столько боги, сколько маленький хозяин. Всякий раз, когда внучка возвращалась домой, свод словно становился выше, а стены - шире.
Тощий щенок тоже изменился, превратившись в огромного матерого хищника. Память друидов сохранила поэмы о королевских волках, что некогда населяли здешние леса и горы, еще до Великого переселения фейри. Те звери по мощи, ярости и размерам втрое превосходили обычных волков. Говорят даже, что Фаррел Синий по прозвищу Милосердный самолично приручил одного из них. Однако барды склонны приукрашивать события, особенно когда те касаются вождей. А эту историю передавали из уст в уста десятки поколений, значит, за правдивость не мог бы поручиться ни один жрец. Но как бы там ни было на самом деле, в современном мире никто этих легендарных зверей не встречал. Да и мертвая волчица в овраге, насколько сумела разглядеть Риннон, на королевского хищника никак не походила, чуть крупнее обычной.
Впрочем, не столь важно, принадлежал ли Малыш королевскому племени или нет. Филида просто радовалась, что Айне нашла себе достойного спутника и преданного защитника. Девочка и волк подолгу пропадали в лесу, а иногда даже ночевали под открытым небом. И бабушка не беспокоилась... Почти.
Айне заботилась о родном лесе, собирала лекарственные травы, коренья, редкие грибы, умело готовила настои, порошки. И хотя больше не проявляла желания спуститься к деревне, все свои снадобья она делала для селян. О матери Айне тоже больше не говорила. Зато по-прежнему замирала на рассказах о Волшебной стране, даже на тех, что знала наизусть.
Кинния прийти не смогла. И филида не раз воздавала благодарность богиням-матерям, что удержали ее тогда от порыва. Вести королева передавала с Крумом. Из них Риннон и узнала, что диаронги дважды попытались осадить Серый замок, но Лиин оказался достойной сменой родителям - сумел не только отстоять вотчину, но и серьезно проредить вражеские ряды, за что и был назначен правой рукой Ангуса. Но самым тревожным оказалось известие о том, что диаронги готовят поход на Зеленый замок. Филида хорошо знала, что подобраться к нему легче всего со стороны гор. Конечно, вряд ли кто-то решится подступиться к тропе Великанов. Но вероятность, хоть и крохотная, оставалась всегда.
***
- Малыш! - позвала Айне, затягивая шнурки на пузатом холщевом мешке.
Огромный зверь бесшумно выскочил из густых изумрудных зарослей, смазанных закатных заревом. Остановился. Ощерился. Припал на передние лапы, словно готовясь к прыжку. Под густой шерстью напряглись канаты мышц. Желтые глазищи уставились на хозяйку, как на жертву, гипнотизируя.
Айне медленно поднялась, нащупала правой рукой ножны.
Блестящая серая шерсть на загривке стала дыбом. Сквозь острые как кинжалы клыки пробилось утробное рычание, способное обездвижить любую дичь.
- Спокойно, Малыш. Спокойно, - Айне выставила левую ладонь вперед. - Назад.
Рык стал громче. Лапы оттолкнулись от земли, выбросив мощное тело вперед.
Не опорожненные ножны упали на мягкую траву. Айне потеряла равновесие от резкого толчка и повалилась навзничь, увлекая волка за собой. Человек и зверь с визгом и рычанием кубарем покатились со взгорка. Каждый пытался подмять под себя другого.
Волк оказался сильнее.
Комок из шерсти и человеческой плоти замер. Лапы прочно пригвоздили плечи к земле. Приоткрытая пасть, полная смертоносных зубов, оказалась в опасной близости. В ноздри пробралось смрадное дыхание хищника, час назад заглотившего трех зайцев.