ГЛАВА 1-1 ПТИЦА ПЕЧАЛИ, ПТИЦА РАДОСТИ.
-1-
Неделя началась и протекала подозрительно хорошо.
Не было кровавых разборок по работе, на работе и вне работы, но по делу. Задержанные были все как один хилые: и духом и телом. Так что ни дубинок, ни какого другого инструментария коллеги не применяли. Почти. Достаточно было кулаком по столу стукнуть и клиент сразу «плыл». А иногда хватало и взгляда. Ставились рученьки буквой «П» на стол, сплетались полицейские пальчики, на них клался подбородок, а немигающий и даже доброжелательный взгляд устремлялся на нарушителя. И усё! Подписывайте доки!
Крышуемые неприятностей тоже не приносили, а приносили лишь шуршащие приятности. Там не только на хлеб с маслом и вареньем хватало, но и на более разнообразный досуг.
От одной проверки отмазались, другие не ожидались.
Не жизнь, а полицейский рай!
И вот конец рабочей недели. И даже вторая половина дня.
Все, кроме дежурящих, предвкушали и планировали уик-энд. Волна весеннего обострения схлынула, и на работе мало кто задерживался так, как всего неделю назад.
А Вадим Гармов, вновь открывший для себя спортивный образ жизни, спешил закончить возню с бумажками. Ведь всегда есть работа, которую не переложишь на подчиненного.
Было уже почти восемь часов, когда в его дверь тихо постучали и Николай (почти вечный дежурный) осторожно засунув в проем голову, поинтересовался:
- Вадим, ты мог бы выйти? Там проблема.
- Чё за проблема, то? Без меня никак, что ли? – спрашивал он, уже выходя из кабинета. Николай шел впереди и быстро говорил:
- Там Карасик опять куролесит.
- Пьяный? – вот же урод!
- Пьяный, пьяный. Там твои пытаются его вытащить, но он не реагирует. Не бить же его!
- Если по-другому не понимает, то почему бы и нет? – и тут он видит Карасика.
Сидел он на месте дежурного и «дирижировал»! Размахивал полосатой палочкой (амулет, видать, его), что-то напевал. Временами поднимал телефонную трубку и говорил: «Операционная слушает!» или «База торпедных катеров № 49». Вобщем, безобразил гадёныш.
Рядом стояли опера и пытались трубочку отнять, палочку отобрать. Но их пьяный товарищ цепко держал всё в своих пальцах. Увидев начальника, Карасик радостно произнес:
- Ой, товарищ майор! – и упал головой вперед. И захрапел. Вырубился.
- Парни, тащите это в кабинет, пускай там отсыпается. – Гармов развернулся и пошел к себе.
Ничего, к подобному он привык. Это не испортит его настроения. У него целых два дня отдыха впереди. Вдали от отдела, коллег и прочих полицаев.
Свежий весенний ветер ворвался в открытое окно и заставил Вадима спрятаться с головой под одеяло. Он перевернулся на правый бок, поджал под себя ноги и продолжил смотреть прерванный сон.
Сон был каким-то мультяшным.
Упившийся до поросячьего визга Карасик издавал какой-то хрюкохрап, лежа на полу. Ну и черт с ним! Но валялся он в виде поросенка Пятачка: такой кругломордастенький, в клетчатых панталончиках, с хвостиком и эспаньолкой. Бррр!!! Кошмар кошмаристый!
Нужно заказать себе другую картинку. И Вадим перевернулся на левый бок.
Смена положения тела картинку изменила не кардинально.
Теперь уже две нагломордые лягушки с очень знакомым выражением лица (или морды?) стучали лапками по листу кувшинки, желая утопить её, т. е. цветок.
Чем вся эта сальвадордалиновщина может закончиться, Гармов не узнал, потому как зазвонил телефон. Что характерно - не мобильный.
Пришлось встать, пойти за телефоном, найти его по звуку и недовольным сонным голосом спросить:
- Алло, кто это в такую рань?
- Доброе утро! Вадима Георгиевича, пожалуйста, пригласите, - голос был очень вежливым и незнакомым.
- Я Вас слушаю.
- Простите за ранний звонок. Вы родственник Гармова Ярослава Георгиевича?
- А почему Вы спрашиваете? – кажется, так звали двоюродного брата отца?
- Ярослав Георгиевич умер, а Вас он назвал единственным близким родственником. Мы его уже похоронили. Но свой дом он отписал Вам, так что приезжайте, - а дядьку то он никогда и не видел.
- А когда он умер?