Раскрываемая Линна правда о событиях финской истории, хотя и не свободная от присущего писателю объективизма, сама по себе явилась вызовом официальной фальсификаторской трактовке ряда известных исторических событий, и в частности гражданской войны, называемой «освободительной» или войной за независимость.
Сам писатель заявлял, что «вся официальная история самостоятельной Финляндии была построена на лжи». Романы Линна во многом способствовали разоблачению этой «белой лжи», которая долгое время насаждалась в стране реакционными историками и политическими деятелями и вызывала осуждение демократической общественности Финляндии и финских коммунистов. Этим в значительной мере и объясняется тот небывалый резонанс, который вызвали романы Линна в различных кругах финского общества. Правая критика обвинила писателя в тенденциозности, непонимании и даже искажении истории. Широкие читательские круги и демократическая критика, напротив, приветствовали появление трилогии Линна.
В романе есть спорные места. Но несомненно одно: перед нами значительное произведение современной финской литературы и этапное произведение национальной литературы Финляндии вообще. Эпический размах, психологическая глубина и неповторимый национальный колорит образов и всего художественного строя романа в целом заставляют вспомнить могучие эпопеи национальной жизни, созданные пером Л. Толстого и М. Шолохова.
Для советского читателя роман Линна — это прежде всего энциклопедия жизни финского крестьянства, из которой он не только почерпнет много интересных сведений об условиях жизни, быте, нравах и истории соседнего народа, но узнает и нечто большее: характер, внутренний мир и устремления трудового народа Финляндии. Это одно из тех произведений, которые помогают нам лучше узнать и полюбить финский народ.
Для финского читателя трилогия Линна не только кусок живой жизни, но и остро политическая переоценка, переосмысление предшествующей истории и литературы с позиций современности.
Линна назвал свою трилогию «Здесь, под северной звездою...» не случайно. Эти слова — первая строка известной и любимой финским народом песни Я. Ютейни о трудной доле финского крестьянина: «Здесь, под северной звездою, наша родина... здесь стонет сердце, и глаза наполняются слезами... лишь там, по ту сторону звезд, возрадуется сердце и глаза засияют счастьем...»
«Здесь, под северной звездою...» — не просто заголовок, а своеобразный эпиграф к трилогии о судьбах финского крестьянства.
«Вначале были болото, мотыга — и Юсси». Так начинает свой роман Линна. Этими словами он сразу вводит читателя в мир далеких лесных поселений, возводимых в глуши, на камнях и болотных топях неутомимыми руками финских тружеников — торппарей. Это они неустанным и самоотверженным трудом возродили к жизни некогда бесплодные дебри сурового северного края и сделали их главным и единственным источником своего существования. С появлением первых торпп новоселов на земле, им не принадлежащей, рождаются в финском обществе острые противоречия между землевладельцами и неимущими, бесправными торппарями. В любой момент по собственному произволу и без какой-либо компенсации за проделанный гигантский труд хозяин мог согнать их с обработанной земли. Так возникает в Финляндии торппарский вопрос, на протяжении многих десятков лет остающийся самой острой, актуальной проблемой общественной жизни страны. И хотя в 1918 году был принят закон, запрещающий сгон торппарей с земли и дающий им право выкупа этой земли, а к 50-м годам торппарский вопрос официально считался уже ликвидированным, истинные корни социальных противоречий в финской деревне отнюдь не были устранены. В индустриальной ныне Финляндии аграрный вопрос все еще существует, правда, в ином обличье: на плечи финских крестьян, говоря словами писателя Пентти Хаанпяя, давит страшная для них «услужливая рука банков».
Вот почему торппарский вопрос стал центральной проблемой финской литературы с самого момента ее возникновения.