Во всяком случае, одно не вызывало сомнений: работу надо было продолжать. И Юсси не ослаблял усилий. Но мало-помалу незаметно возникшая неуверенность укоренилась в нем и стала привычной. Словно какая-то огромная тяжесть легла на его плечи. Здоровье пробста интересовало теперь Юсси чуть ли не больше, чем самого пробста.
А тому тоже не хотелось умирать. Он все так же часто ходил на болото, где работал Юсси. Однако Юсси каждый раз замечал, что шаг старика становится все короче, а дыхание — все тяжелее.
К осени появились новые канавы и больше стало вскопанной земли. Еще дальше протянулось по берегу ручья расчищенное поле, и на краю болота зачернели первые распаханные полосы. Купили корову — стельную, а значит, и дорогую, но она принесла телушку, и даже Юсси не жалел о потраченных деньгах. Теперь в хлеву была корова и две телки, а овчарня давала уже вдоволь шерсти. Кормов вполне хватало. Заливные лужки у ручья давали хорошее сено.
Место постепенно становилось обжитым.
III
На третий год построили ригу и баню — последние из самых необходимых служб. Правда, еще много оставалось недоделок. Да и жилой дом не был готов — на кухне еще не настлали пол и в горнице тоже, но мало-помалу все доделывалось и достраивалось. Весной отелилась Царева телка, и вот уже в хлеву Коскела мычали две дойные коровы. Масло сдавали в лавку на селе, и это составляло их скромный доход, не считая жалованья Алмы, которое целиком уходило на еду. На третий год завели поросенка, по корма для него не хватало, и ему собирали по ручью осоку. Вырос поросенок каким-то чудищем с косматой щетиной и толстой непробиваемой шкурой.
Сигарный ящичек перенесли в избу — прятать его уже не имело смысла, так как он был пуст. Хоть Юсси и старался сам делать все, что мог, но многое приходилось и покупать. Лошадь, корова, железные части повозки и саней, сбруя, инструмент — все это стоило денег, вот ларчик-то и опустел. А еще сколько необходимо было приобрести! К тому же с третьего года началась отработка — правда, пока лишь один раз в неделю, без коня, однако же времени на свои работы оставалось меньше.
Конечно, было чему и порадоваться. Первая рожь уродилась великолепно, хоть поле было плохо удобрено. Девственная земля дала ей всю свою нетронутую силу.
Каждую холодную ночь Юсси проводил без сна, терзаясь тревогой, но его опасения оказались напрасными —заморозков не было, несмотря на то, что болото лежало совсем рядом, а его осушение только-только началось.
Да, рожь уродилась на славу. Когда отмерили зерно на семена и прикинули, сколько потребуется на прокорм, то оказалось, что останется немного и для продажи. То и дело Юсси заходил в ригу, пересыпал рожь в ладонях и рассматривал зерна.
— В жизни не видал такого зерна, — сказал он Алме.
— Ну, теперь ты доволен?
— Кабы заранее знать, так я больше бы посеял.
Да, эта тихая, снедающая душу жадность не покидала Юсси до самой могилы. Но Алма все же воспользовалась хорошим настроением мужа, чтобы сообщить ему нечто такое, в чем нелегко было признаться:
— Хлеб не будет лишним... если прибавится едоков... Почему-то Алма при этих словах немного покраснела. Юсси понял не сразу, но затем вдруг ему все стало ясно.
— Прибавится... едоков?
Собственно, это не было неожиданностью. За два года они не раз об этом говорили и, в конце концов, решили не принимать никаких мер предосторожности. Алма хотела ребенка, и Юсси после многих колебаний согласился с нею. Конечно, он предпочел бы, чтоб это случилось как можно позднее — ведь тогда Алма потеряет работу. Вот почему признание жены доставило Юсси не одну только радость. Алма, стараясь быть совершенно спокойной, ждала, что скажет Юсси.
— Вот как... А ты уверена?
— Да.
— Когда же это... ну... произойдет?
— Весной...
— Значит, так... Значит, так... Стало быть, ты еще всю зиму сможешь работать...
Грудь Алмы всколыхнулась от смеха, который она все же сумела сдержать. Разумеется, она ждала от Юсси хоть немножко ласки, но то, что Юсси сказал, было так искренне, так естественно для него! И она промолвила кротко:
— Почему же... Конечно, смогу.
И позже, уже в постели, она снова заговорила об этом: — Ты не рад?
— Чему?
— Ну... что будет ребенок.
— Не-ет... Чего же... Уже, как-никак, пора.
Юсси и правда освоился с этой мыслью, так что она больше его не пугала. Думать о ребенке было даже приятно. Как истинный первосеятель и основатель нового хозяйства, он, конечно, хотел непременно сына.
— Вот и Лийса тоже носит. Теперь, кажется, с этим делом у нас все в порядке.