— Нет.
— Тогда ты должна заключить настолько привлекательную сделку, что Клейн не смог бы отказать.
Я смотрю на Клейна. Он задирает подбородок к потолку, но его взгляд не отрывается от меня.
— Ты можешь сделать это привлекательным, Ройс?
Мой взгляд сужается, и я наклоняюсь, пока моя грудь не встречается с верхней частью его руки. Я провожу по ней малейшим движением вперед-назад.
— Я не знаю, — мой голос смягчается, а глаза расширяются. — Могу ли?
— Это, — мускулы на его челюсти подрагивают, и он выглядит так, будто очень хочет оттолкнуть меня, — было совсем не привлекательно. Это было коварно.
Широко ухмыляясь, я беру ручку и подписываю салфетку.
Клейн делает то же самое, а Холстон убирает салфетку. Она опускает ее в черную кожаную сумочку и улыбается с чрезмерным энтузиазмом.
Я отодвигаю тарелку, доев все до последней крошки.
— Дай мне свой телефон.
Клейн достает его из кармана, вводит пароль и протягивает мне.
Я держу его на весу между нами.
— Твоя заставка — это домик на дереве?
— Библиотечный домик на дереве.
— Разве это не похоже на кормление свиньи беконом?
Клейн морщит нос.
— Я не собираюсь делать домик на дереве из бумаги.
— Только из дерева, я полагаю?
Клейн опирается подбородком на руку и смотрит на меня.
— Каково, должно быть, в твоем мозгу.
Я игнорирую его и набираю свой номер. Отдавая ему телефон, я улавливаю вибрацию в своей сумочке.
— Теперь у нас есть номера телефонов друг друга, — я тычу в него пальцем. — Никаких фотографий члена. Я не хочу знать, светится ли твоя штука.
Холстон давится водой, которую она пила. Вытерев тыльной стороной ладони подбородок, она говорит:
— Какого хрена?
Взгляд Клейна по-прежнему прикован ко мне.
— Не пиши мой номер на стене туалета на заправке, Ройс.
— Я планировала устроить веселье. Ты разрушил мои планы на вечер, Мэдиган.
Его взгляд падает на мои губы, и я наблюдаю, как он сдерживает улыбку.
— Разве в твои планы не входят новые махинации с девичником?
Я застонала.
— Кстати говоря, — я делаю паузу и достаю кошелек из сумочки. — Мне лучше вернуться.
Холстон отмахивается от моей кредитной карты.
— Это за счет заведения. Считай, что я благодарю тебя за то, что ты на какое-то время сделала жизнь Клейна интереснее. Парень только и делает, что пишет, читает, работает и играет в футбол.
— Благородные занятия, — добавляет Клейн в свое оправдание.
— Спасибо за завтрак.
Убирая кредитку, я говорю:
— Кстати, мне нравится твое имя. Оно уникально.
— Моя мама назвала меня в честь модельера. Она была одержима идеей обладать платьем от «Холстон»[xxiii], но так и не смогла этого сделать до своей смерти в прошлом году.
— Мне так жаль, — говорю я, прижимая руку к сердцу. Моя мама может свести меня с ума, но потерять ее такой молодой? Я не могу представить, как это больно.
Очень отчетливо в голове возникает образ. Шкаф моей мамы, три винтажных платья «Холстон», висящие на бархатных вешалках. Когда я в последний раз видела, как она надевала одно из них?
— Отличный способ испортить настроение, — говорит Клейн, и я задыхаюсь.
Холстон перебирается через барную стойку и наносит удар средней силы по верхней части его руки. Она смотрит на него раздраженно, но ласково, и я понимаю, что это означает: их отношения обычно состоят из одних поддразниваний.
Я слезаю с табурета и провожу большим пальцем за спиной.
— Я лучше пойду. Все эти спящие красавицы уже могут проснуться.
— День спа? — догадывается Холстон.
— В одинаковых шелковых халатах с вышитыми на них именами.
Она вздрагивает.
Я спрашиваю Клейна:
— Ты можешь прийти ко мне в офис в понедельник в десять? Мы уточним детали твоей части сделки.
Он кивает.
— Я пришлю тебе адрес.
Холстон формирует мегафон вокруг своего рта с помощью сцепленных рук и кричит:
— Да начнутся игры.
ГЛАВА 7
Клейн
На что, черт возьми, я согласился?
Со всех сторон, как бы я ни рассматривал эту идею, она кричит о том, что скорее всего провалится. Как именно мы с Пейсли собираемся провернуть фарс такого масштаба?
С тех пор как я покинул «Упрямую дочку» и поехал на футбол к племяннику, я не мог думать ни о чем другом. Настолько, что я отвлекся от игры, которая проходила передо мной. Отбросив смутное чувство, что меня обманом заставили согласиться (спасибо, Холстон), я заставляю себя сосредоточиться на игре.
Оливер несется по футбольному полю, принимая мяч, когда его товарищ по команде впервые передает ему его.
— Нанеси удар, Олли, — кричит тренер с боковой линии.
— Почему тренер кричит на моего племянника? — я ворчу, хотя он все правильно говорит.
На лице моей сестры, Иден, появляется ухмылка.
— Этот тренер — будущий отчим Оливера.
Я качаю головой.
— Будь реалисткой.
После бывшего мужа-придурка Иден, она заслуживает самого лучшего. Футбольный тренер Оливера, скорее всего, не такой. Не спрашивайте меня, откуда я знаю. Это чувство.
— Зацени это, — говорит Иден низким голосом.
Она достает свой телефон, нажимает и смахивает, затем протягивает его мне.
На экране молодой парень выполняет подъем на бицепс в обтягивающей майке, а его мышцы вздуваются и напрягаются. Я хмурюсь, глядя на это кошмарное зрелище.
— Какого черта ты мне это показываешь?
Она показывает через поле.
— Это тренер Оливера.
Я смотрю на чувака, который стоит рядом со скамейкой команды, хлопает в ладоши и выкрикивает указания детям, а затем возвращаюсь к парню на экране.
— Серьезно? Зачем он это делает?
— Он работает над тем, чтобы стать фитнес-инфлюенсером.
Я разражаюсь громким смехом. Иден шлепает меня по руке.
— Заткнись, — шипит она.
— Ты знала, какой будет моя реакция, еще до того, как показала мне это.
Она делает вид, что закатывает глаза, а затем убирает телефон в задний карман.
— Дом позвонил мне сегодня утром. Он сказал, что без социальных сетей ты в пролете, — она делает паузу, чтобы ткнуть пальцем мне в грудь, — поэтому я пытаюсь показать тебе, что есть и другие люди, другие парни, такие же, как ты, которые выставляют себя на всеобщее обозрение.
— Дай угадаю. Дом попросил тебя образумить меня.
Это было бы очень похоже на нашего кузена. Всегда говорил моей старшей сестре, когда я в чем-то упирался. Так было всю мою жизнь.
Она кивает.
— Именно так.
— Иден, у меня отрицательный процент вероятности того, что я опубликую видео, где я поднимаю тяжести.
— Ну, конечно. Ты бы сделал что-то, связанное с твоей сферой деятельности. Например, прочитаешь отрывок из своей книги или…
— Этого никогда не случится, — перебиваю я.
Она делает грустный взгляд, который показывает, как ей жаль меня.
— Прекрати это делать, — я машу рукой перед ее лицом. — Теперь я вполне способный читатель.