Пролистав одну из них, я нахожу страницу с фотографиями и биографиями сотрудников. Пейсли стоит последней, под фотографией женщины по имени Палома. На Пейсли красный блейзер и красная помада, и я никогда бы не сказал этого вслух, потому что это определенно не тот образ, который она хотела создать, но она выглядит как супермодель.
Она великолепна даже в свой худший день. Время превратило ее в женщину с роскошными изгибами и острым умом.
А я, как оказалось, неравнодушен к тому и другому.
Чтобы наша сделка удалась, мне придется явиться с невидимым оружием. Первое из них — обещание самому себе не допускать никакого беспорядка с Пейсли Ройс. С остальными я разберусь по ходу дела.
— Клейн, — окликает меня Пейсли.
Я оборачиваюсь и вижу, что она ухмыляется, скрестив руки. Она точно знает, на какой странице брошюры остановился мой взгляд. Сегодня на ней облегающая белая юбка, туфли на шпильках и лавандовый топ с короткими рукавами, который кажется мягким на ощупь. Эта женщина — шедевр, дымовое шоу, посланное, чтобы проверить мою решимость.
Неприятное чувство охватывает меня, когда я понимаю, что слишком долго не отвечаю ей. Чтобы скрыть свое беспокойство, я насмешливо говорю:
— Здравствуйте, мисс Ройс.
Она проводит языком по верхним зубам и смотрит на меня так долго, что мне становится неловко. Во всяком случае, для меня. Я уверен, что она делает это специально. Приподняв одну бровь, она спрашивает:
— Ты готов сделать свой выход в Интернет?
Я подхожу ближе, сокращая расстояние, стараясь не утонуть в ее океанских глазах.
— Это социальные сети, а не президентская инаугурация.
Пейсли презрительно смеется. С ее губ исчезла красная помада, какая была на фото, а на смену ей пришла нежно-розовая, которая, возможно, смотрится на ней еще красивее. Она показывает пальцем в мою сторону.
— Следуй за мной.
Она поворачивается и идет в обратном направлении.
Я вежливо киваю администратору, проходя мимо, и спешу вслед за уверенной походкой Пейсли.
Даже несмотря на то, что мы не виделись все это время, мне нравится думать, что я немного знаю Пейсли. Я видел ее пьяной, видел ее грустной, видел ее дерзкой и неуверенной. Пейсли, которая сейчас идет передо мной, новая для меня. Она босс, новатор, эксперт.
Я начинающий автор с небольшим количеством цифр на банковском счете. Вчера на ужин я ел рамен, и это был даже не лучший его вариант.
— Вот мы и пришли, — объявляет Пейсли, скользя сквозь открытую дверь.
Я вхожу следом за ней. Один длинный стол на восемь мест занимает центр комнаты, на стене висит телевизор, а в углу притаилась тележка с напитками.
Две женщины уже сидят по одну сторону стола, и Пейсли представляет их как Палому и Сесили.
— Это Клейн, — говорит она, жестом указывая на меня. — Мой… друг из колледжа.
Палома закатывает глаза.
— Просто называй его таким, какой он есть. Твой фальшивый кавалер на свадьбу твоей сестры.
Сесили смеется, прикрываясь рукой, а Пейсли бросает смертельный взгляд на Палому. Моя шея нагревается, когда я занимаю место напротив женщин.
Палома пристально смотрит на меня, не отрываясь.
— Тебе лучше хорошо поработать. Дай понять этому ее глупому бывшему, что ей не только лучше без него, но и с тобой.
Вот дерьмо. Палома… пугающая.
— Я сделаю все, что в моих силах.
Я одариваю ее своей самой выигрышной улыбкой.
Она вздергивает бровь.
— Ты сделаешь больше, чем это.
Пейсли выдвигает стул рядом с Сесили и садится.
— Палома, перестань его пугать.
— Это не моя проблема, если он чувствует себя испуганным из-за того, что его призвали к великолепию, — она бросает на меня долгий взгляд с оттенком неприязни.
О-о-о. Она знает, почему я не нравлюсь Пейсли. И она, в знак солидарности, тоже меня недолюбливает.
Пейсли продолжает собрание.
— Клейн — дебютирующий автор, который в настоящее время не представлен в социальных сетях.
— Профессионально, ты имеешь в виду? — спрашивает Сесили.
— И лично, — отвечает Пейсли, бросая взгляд на меня, а затем возвращаясь к Сесили.
Удовлетворение согревает мою грудь при кратком воспоминании о том, как Пейсли призналась, что искала меня в Интернете.
Взгляд Сесили сужается, брови сходятся к центру.
— Есть ли причина, по которой ты социальный призрак?
Социальный призрак? Что это за термин, черт возьми?
Я пожимаю плечами.
— Мне не хочется рассказывать людям, чем я занимаюсь каждый день. И мне действительно все равно, чем занимаются другие люди каждый день.
Сесили начинает закатывать глаза, но останавливает себя.
— Revolucionario[xxviii], — бормочет Палома.
Пейсли поджимает губы, чтобы не рассмеяться.
— Ладно, ладно, — она прижимает ладони к поверхности стола. — Клейн — это клиент. Никакого закатывания глаз и обзывательств.
Ее взгляд устремлен на меня. Черт, как же она красива. Большие глаза, темные ресницы, стройная шея. Как бы я еще описал ее, если бы создавал персонажа?
— Почему бы тебе не рассказать мне, какие цели ты ставишь перед своим брендом?
Вопрос Пейсли отвлекает меня от моих блуждающих мыслей.
— Мой бренд? Что это за вопрос? Я человек, а не вещь. Я не «Найк».
Она откидывается на спинку стула, рассматривая меня.
— Расскажи мне о своей книге.
Дело в том, что я писатель. Можно написать целую книгу, в моем случае сто десять тысяч слов, и не суметь изложить ее в пяти предложениях. Это как переполненная раковина, которую вы вытираете бумажным полотенцем. Слишком много сюжетных линий, идей, борьбы персонажей и конфликтов, чтобы уместить все это в один абзац, да еще и продать концепцию.
— Ну, — начинаю я, с каждой секундой все сильнее сжимая ладони. Здесь всего три зрителя, а я уже теряюсь. Я наклоняюсь вперед. Стул скрипит. — Это романтический саспенс/мистерия, действие которого происходит в 1920-х годах.
Пейсли просит меня продолжать.
— Влиятельная семья устраивает свадьбу своей дочери с местным мафиози, но когда она оказывается мертвой, они заставляют ее сестру-близнеца тайно занять ее место, пока они пытаются раскрыть убийство.
Брови Пейсли приподнимаются.
— Вообще-то звучит неплохо.
— Похоже, ты удивлена.
Она пожимает плечами, что-то записывая в блокнот.
— А интимная близость на страницах есть?
— А что?
— Чтобы мы знали тон романа. Мы не хотим представить твою книгу в неверном свете.
В этом есть смысл.
— Да.
Пейсли ставит галочку в своих бумагах.
— А как происходит убийство? Оно описывается?
— Да. Но, Пейсли, — я смотрю на двух других женщин, опираясь предплечьями на стол. — Твой план — рассказать о моей книге в социальных сетях? Потому что я действительно не понимаю, как все это может выйти в свет и…
— Вообще-то, — говорит Сесили. — У меня есть другая идея, как мы должны к этому подойти.
Она поднимает брови на Пейсли, как будто просит разрешения поделиться.
Пейсли кивает, побуждая ее продолжать.
— Я думаю, мы должны использовать вашу ситуацию, чтобы вызвать интерес к твоей книге.