— Пейсли, я…
— Не надо, — говорит она низким голосом. — Не извиняйся. И не жалей меня. Я перешла на маркетинг, и, — она обводит взглядом вокруг себя, — похоже, это был правильный выбор для меня.
Хотя тон ее голоса был сильным, но разок он дрогнул, пока она говорила. Что бы она сделала, если бы я протянул руку, если бы провел костяшками пальцев по ее щеке?
Чем дольше я смотрю на нее, тем больше потухает огонь в ее поведении. Уязвимость смягчает ее глаза, все ее чертово лицо. И что это за лицо. Острый нос. В форме сердца. Треугольник веснушек у виска.
Я могу оказаться в толпе людей и все равно узнаю профиль Пейсли. На уроках творческого письма я тратил больше времени на запоминание каждой впадинки и изгиба ее профиля, чем на изучение учебной программы. Если бы только я мог вернуться в прошлое и не дать себе переборщить с той критикой или выбрать другую работу, когда они лежали на преподавательском столе. Была бы моя жизнь сегодня другой, если бы я это сделал?
Мы смотрим друг на друга, двенадцать дюймов[xxxii], разделяющие нас, наэлектризованы. Больше всего на свете я хочу стереть из ее памяти воспоминания о моей красной ручке и том незрелом поцелуе в ее ванной.
— Моя мама хотела бы знать, свободна ли ты для ужина в среду вечером.
Заклинание разрушается. Пейсли дважды моргает. Она встает, упираясь бедрами в край стола. Я делаю то же самое.
Она скрещивает руки и прикусывает уголок губы.
— Наверное, это хорошая идея. Мне нужно узнать тебя получше, чтобы не выглядеть полной дурой перед своей семьей, если они зададут вопрос о твоем воспитании или твоих родителях.
— Родителе, — поправляю я. — Просто моя мама.
Она кивает, но воздерживается от вопроса о моем отце.
— Я буду там. Пришли мне сообщение с временем и адресом, — она берет телефон со стола и кладет его в карман. — Хочешь чего-нибудь выпить перед дорогой? Воды, кофе…
Я дразняще поднимаю брови.
— Комбучу?
На ее губах играет улыбка.
— Ты когда-нибудь был в парикмахерской, где клиентам предлагают пиво?
— Да.
Она подходит к двери в конференц-зал и открывает ее.
— Это потому, что они знают свою аудиторию.
— А ты знаешь свою?
— Именно.
Я собираюсь пройти через дверь, но что-то происходит. Она не успевает отодвинуться, и я натыкаюсь на нее. Пейсли почти бесшумно ахает, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее. Моя близость открывает мне вид на ее грудь, вздымающуюся и опадающую в неестественно быстром ритме.
Как и моя, но добавьте к этому липкие ладони и комок в горле.
— Пейсли…
Она быстро качает головой.
— Увидимся в среду. Сесили свяжется с тобой, чтобы начать работу над твоим аккаунтом.
Я бросаю на нее последний взгляд и ухожу.
Солнце яркое, резкое, вырывает меня из дымки, которую я чувствовал в присутствии Пейсли. Наверное, это хорошо. Она меня обезоруживает.
ГЛАВА 10
Клейн
Реакция Дома, когда я рассказываю ему о своем дурацком плане, разочаровывает меня. Мне нужен был кто-то, кто поддержит меня, скажет, что поступаю правильно и это на сто процентов обеспечит мне сделку с издательством. Мне нужен был человек на моей стороне. Вместо этого он пишет:
Дом: Разве это не та девушка, в которую ты был сильно влюблен в колледже?
Клейн: Да, но это уже давно в прошлом.
Дом: Если ты так говоришь. Просто это похоже на игру с огнем.
Клейн: У тебя есть лучший способ решить мою проблему с социальными сетями?
Дом: Проблема или фобия?
Клейн: *эмодзи со средним пальцем*
Клейн: Ставлю сто баксов на то, что за неделю у меня не будет ничего, кроме расширенной талии от всей этой еды и выпивки.
Дом: И торта.
Клейн: Ты говоришь как моя сестра. Что с этой семьей и тортом?
Дом: Это ТОРТ.
Клейн: Забудь о торте. Что ты думаешь о плане?
Дом: Нам некуда идти, кроме как вперед. Если только ты не втрескаешься и не сгоришь. Но давайте не будем об этом думать.
Я прячу телефон в карман. Хорошо, что Дом не живет через дорогу от меня, как раньше. Я бы появился у его двери и врезал ему по челюсти.
Неважно, что Пейсли мне когда-то нравилась, ведь она ясно дала понять, что далеко не самая большая моя поклонница.
А теперь еще и сто долларов на столе, плюс возможность похвастаться, что я все время знал, что делаю.
Все это будет легче, чем съесть кусок пирога.
Свадебного торта, если быть точным.
ГЛАВА 11
Пейсли
Я изо всех сил стараюсь быть внимательной во время этого видеозвонка с кофейной сетью из Сиэтла, но как я могу, когда чувствую себя так… так… беспокойно?
Моя ладонь скользит по сверкающему столу, тому самому, за которым мы с Клейном столкнулись лицом к лицу на этой неделе. Я снова и снова мысленно представляю, как опускаются его плечи, как из него вытекает вся борьба, когда я говорю ему, что отказалась от наследства.
На моем экране появляется текстовое сообщение от Паломы. Я смотрю на нее через стол, мои глаза вопросительно прищурены.
Она пристально смотрит на мой телефон, указывая на свое сообщение.
Не подавая виду, я открываю его.
Палома: Думаешь о Клейне?
Я делаю крошечный кивок.
Палома: Я понимаю, почему. Он великолепен.
Пейсли: Я знаю.
Но он не только просто красивый. Он гораздо больше.
Палома держит телефон под столом, вне поля зрения женщины на экране. Высвечивается ее сообщение.
Палома: Как Брэд Питт в «Трое», только волосы короче и не такие светлые. И он пишет книги. И он крупнее.
Я стараюсь сохранять серьезное лицо, отвечая:
Пейсли: Значит, совсем не так, как Брэд Питт в «Трое»?
Палома закатывает глаза всего на четверть оборота.
Палома: Ладно, хорошо. Он выглядит так, будто должен играть в футбол.
Пейсли: Квотербеком! Потому что он бросается словами. Понимаешь?
Палома торжественно качает головой.
Пейсли: Я сама разберусь.
После этого мы прекращаем переписку, сосредоточившись на Стефани, владелице кафе, которая рассказывает нам о результатах, которые она видит каждый день, следуя нашей маркетинговой инициативе.
Самой большой проблемой Стефани, когда она пришла к нам, был брендинг. Она еще не определилась с душой своей компании, и мы помогли ей свести все это к нескольким ключевым словам, а затем перестроиться на основе этой идеи.
Мы с Паломой заканчиваем разговор. Она выключает видео, а я закрываю ноутбук и украдкой бросаю взгляд на свой телефон. Я ищу сообщение от Клейна, в котором должна быть информация о времени сегодняшнего ужина и адресе его матери. Мне не нравится, что сегодня я уже в четвертый раз смотрю на телефон в надежде получить от него сообщение. Или то, что вчера я делала то же самое семь раз.
Я потягиваю свой поздний послеобеденный холодный мокко с двумя порциями малинового сиропа, когда приходит долгожданное сообщение.