Он закрывает дверь с чрезмерной силой.
Поездка обратно в нашу часть города проходит в тишине. В моей голове рой мыслей, образов, ощущения того, что я воочию наблюдаю теплую и любящую семью. У моей собственной семьи, по большей части, добрые намерения. Они не желают зла, я это точно знаю. Но они расколоты. И каждый из них, кроме моей мамы, считает, что виновата в этом я.
Молчание Клейна сводит меня с ума, и мне хочется проникнуть в его разум и разобрать его содержимое. О чем он думает?
Я видела его милый детский зад, но я не знаю его настолько хорошо, чтобы знать, что сказать в данный момент. Поэтому я молчу, запертая в своих мыслях, пока мы не подъезжаем к моему дому.
Он переключается на «Паркинг», и я берусь за ручку двери.
— Подожди меня, пожалуйста.
Он открывает свою дверь, и я смотрю, как он выходит из машины и обходит ее спереди. Он открывает мою дверь и отступает назад. На его лицо падает рассеянный свет полумесяца.
Я не могу решить, красивее он c луной, подсвечивающей его, или без нее.
Я перекидываю ноги через порожек и замираю, свесив ноги. Сейчас начало мая, и ночной воздух начинает сдерживать дневное тепло. Цикады появятся позже, летом, так что пока только сверчки поют нам серенады своим прерывистым стрекотом. На заднем плане доносится негромкий гул с оживленной улицы неподалеку.
Клейн засовывает руки в карманы.
— У нас все хорошо?
Я наклоняю голову.
— Я могла бы задать тебе тот же вопрос.
Он поджимает губы и медленно кивает.
— Я хочу, чтобы у нас все было… хорошо, Пейсли. Все, что мы здесь делаем: пытаемся узнать друг друга и вести себя так, будто мы вместе, — все это будет легче для меня, если ты больше не будешь меня ненавидеть.
— Мы уже прошли это. Я сказала, что если увижу твои детские фотографии, то прощу тебя за то, что случилось.
Я пытаюсь отнестись к этому легко, потому что Клейн выглядит разбитым. Наверное, на самом деле я должна пытаться понять, почему меня волнует, что Клейн выглядит разбитым.
Он игнорирует мою попытку отшутиться.
— Послушай.
Он делает шаг в пространство, оставленное пассажирской дверью. Я поднимаю ноги, упираясь ими в нижнюю часть дверной рамы. Я не хочу прерывать зрительный контакт, чтобы посмотреть вниз и убедиться, что мое платье прикрывает все мои части тела, поэтому я решаю, что если я не чувствую ветерка, то все в порядке.
— Я прошу прощения за то, что случилось в колледже. Я не должен был разрывать на части ничью историю, но особенно твою. Я вел себя как придурок. Если бы я мог вернуться в прошлое и изменить то, что сделал, я бы это сделал.
— Я ценю это.
И я верю ему, потому что знаю, что в глубине души Клейн — хороший человек.
— Могу я задать тебе вопрос?
Я киваю.
— Твоя история… Она была о твоем отце? Ты писала о девочке-подростке, которая застала своего отца за изменой маме.
Он помнит мою историю?
Мой желудок скручивается. Я разрываюсь между воспоминаниями о том, каково это — видеть, как мой отец страстно целует другую женщину, и удивлением, что Клейн помнит подробности моего рассказа спустя столько времени.
— Да, так и было.
— В задании предполагалось, что все должно быть вымышленным.
— Я не слушала.
Клейн недоверчиво вздыхает.
— Нисколько.
— Наверное, я не облегчила задачу тому, кому достался мой рассказ для критики. Но в тот момент я не так это воспринимала. Мне было приятно выпустить ее из себя и перенести на страницы.
Клейн медленно закрывает глаза и качает головой.
— Я сказал, что твоя история чересчур драматична.
— Ты назвал ее плохой мыльной оперой.
Клейн щиплет себя за переносицу.
— Трахните меня, это было жестоко.
— Но ты не ошибся, — ненавижу признавать это. — Это было больно, но правда часто помогает. Я гораздо лучший маркетолог, чем писатель, — я постукиваю ногой по дверному косяку. — Кроме того, я все еще могу заниматься творчеством, так что в конце концов все получилось.
Он медленно кивает, выражение его лица такое, будто он пытается решить, соглашаться ли с моими словами.
— В прошлую пятницу вечером ты сказала, что это моя вина, что ты в таком положении. Что ты имела в виду?
Я и забыла, что сказала это.
— Я начала встречаться с Шейном после той истории. Я была очень расстроена, а он учуял мою уязвимость, как акула чует кровь в воде.
— Парень с раздражающе чистой обувью?
— Эм-м…— я предпочитаю не тратить слишком много времени на воспоминания, чтобы думать об обуви Шейна и степени ее чистоты. — Наверное, да?
— Разве ты уже не встречалась с ним? Он всегда провожал тебя на занятия, как нетерпеливый щенок.
— Ты много замечал для того, кто меня игнорировал.
Я вздергиваю брови, требуя, чтобы он опроверг мое утверждение.
— А что еще я должен был делать? Ты не ответила на сообщение, которое я отправил после нашего поцелуя.
Мой рот открывается.
— Я не получала сообщения.
Он смотрит на меня таким взглядом, мол «Серьезно?».
Мой позвоночник напрягается.
— Я не лгу!
— Как и я!
Мы обмениваемся вызывающими взглядами.
Он ломается первым.
— Одно было отправлено. Я обещаю.
— У тебя есть доказательства?
— Я удалил твой номер.
— Жестко.
— Я не хотел поддаваться искушению выставить себя еще большим дураком, если выпью слишком много и позвоню тебе или напишу.
Я качаю головой, ошеломленная.
— Если бы мне пришло сообщение, я бы на него ответила.
Он убирает руки в карманы, пока обдумывает мое утверждение. Он кивает один раз, принимая его, и говорит:
— Расскажи мне, каким образом парень в чистой обуви — моя вина.
Новость о том, что Клейн пытался связаться со мной после нашего поцелуя, все еще не укладывается в голове, но мне удается привести свои мысли в порядок, чтобы сказать:
— Объективно, я понимаю, что никто не заставлял меня встречаться с Шейном. Или отвезти его в Роли и позволить ему познакомиться с моей семьей. Что в итоге привело к тому, что он полюбил этот город настолько, что переехал туда на работу после того, как мы расстались, а затем столкнулся с моей сестрой и влюбился в нее, — я представляю потрясающие скулы Сиенны, ее румяные губы и типичную приятную манеру поведения. — Я даже понимаю, почему он в нее влюбился. А кто бы не влюбился? Она красивая и милая…
— А несколько порций личи-мартини превратили ее в поклонницу мужского стриптиза.
— Она отвязалась в прошлые выходные. Когда мы приедем на остров, ты увидишь, что она совсем не такая, какой была, когда ты с ней познакомился.
— Она выходит замуж за твоего бывшего парня, а ты ее защищаешь.
Я вздрогнула.
— И что?
Он проводит рукой по шее.
— Забудь, что я говорил. Семья — это сложно, верно?
Я задеваю пальцами подол платья.
— Конечно.
В этот момент раздается другой звук, похожий на удар воздуха, и на соседнее дерево садится сова. Желтые глаза смотрят на нас.
— Жутко.
— Это признак того, что мне пора уходить, пока я на шаг впереди.
Клейн отходит в сторону, давая мне возможность выйти из машины.
Я захватываю свою сумочку и выхожу.