Парни обсуждают, куда пойти выпить, и половина «Дэд Бодс» отказывается, ссылаясь на жен и детей.
Я тоже могу поучаствовать. Все лучше, чем возвращаться домой в пустую квартиру и чувствовать себя еще большим одиночкой.
— Есть одно классное место на…
— Клейн!
Я знаю этот голос. Улыбка растягивает уголки моих губ. Мужчины, столпившиеся вокруг меня, оглядываются через плечо, уловив взгляд женщины, назвавшей мое имя.
Я оборачиваюсь, и вот она, практически бежит. Она машет рукой, глядя только на меня.
— Похоже, я пропустила игру, — говорит она, задыхаясь, останавливаясь передо мной. — На работе была пожарная тревога. Один из сайтов нашего клиента рухнул. Возможно, я превысила скорость на десять километров, чтобы добраться сюда, а возможно, и нет.
— Не беспокойся, — заверяю я ее. Я бы не хотел признаваться в том, какое облегчение нахлынуло на меня. В конце концов, она меня не кинула.
Она все еще в своей рабочей одежде: брюки кроваво-красного цвета и белая блузка. На шее у нее красуется буква «П» на изящной золотой цепочке. Ее волосы грациозными волнами спадают на плечи.
— Привет, — говорит Джеремайя, обходя меня и протягивая руку. Остальные ребята вернулись к своему предыдущему разговору.
Джеремайя не ждет, пока я его представлю.
— Я друг Клейна и владелец «Упрямой дочки».
Он ожидает, что это произведет впечатление на Пейсли, но ее лицо — маска вежливого интереса.
— Как мило, — говорит она, пожимая ему руку. — Я Пейсли.
Больше она ничего не предлагает, хотя могла бы рассказать ему о своей маркетинговой компании и о том, что она ею владеет.
Джеремайя смотрит на меня, потом снова на Пейсли.
— Клейну было трудно сосредоточиться во время игры. Думаю, теперь я знаю, почему.
Я окидываю его жестким взглядом.
— Хватит с тебя.
Пейсли я объясняю:
— Ты опоздала, вот я и забеспокоился. Это то, что я делаю.
Она кивает в знак понимания, но ее глаза смягчаются в уголках, и если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что ей нравится мысль о том, что о ней беспокоятся.
— Пейсли, ты присоединишься к нам? — спрашивает Джеремайя. — Мы обычно идем выпить пива после матча.
Пейсли нерешительно смотрит на меня.
— Нет, — отвечаю я. — У нас с Пейсли другие планы.
— Круто, — Джеремайя отходит. — Приятного вечера. Пейсли, было приятно познакомиться.
— Взаимно, — вежливо отвечает она.
Я забираю свою бутылку с водой, ключи, телефон и бумажник, которые лежат на траве, и иду с Пейсли к парковке.
Она подталкивает меня плечом.
— Мне правда жаль, что я пропустила твою игру. Я хотела посмотреть на тебя. Особенно после того, как Оливер так хорошо отзывался о твоих навыках.
— Может, я должен быть рад, что ты ее пропустила. Наверное, он меня перехвалил.
Пейсли смотрит на меня своим сине-зеленым взглядом.
— Вряд ли.
Когда мы проходим через парковку, к нам приближается машина. Она притормаживает, чтобы мы могли пройти, но Пейсли суетится и извиняюще машет водителю машины.
— Эм, Пейсли, — говорю я, догоняя ее. Машина проезжает позади меня. — У тебя мандраж?
— Нет.
— Почему ты поспешила перед этой машиной?
— Чтобы быть вежливой.
— А извиняющийся взмах рукой?
— Извинение.
— За что?
— За то, что шла перед ним.
— Но ты не сделала ничего такого, за что нужно было бы извиняться.
— Клейн, — с раздражением произносит Пейсли мое имя. — Я вежливый пешеход. Мне нужно, чтобы незнакомец увидел меня и сказал, что этот вежливый пешеход — десять из десяти.
Я пожимаю плечами.
— Это немного перебор, но ладно.
Сначала мы доходим до моей машины.
— Мне нужно домой и в душ. Хочешь поехать за мной домой? Мы сможем решить, куда пойти дальше, когда я перестану потеть.
— Ты же не собираешься превратиться в психопата, как только закроешь за собой входную дверь? Запереть меня и выбросить ключ?
— Я собирался, но раз уж ты меня раскусила, приберегу свои злодейские планы для другой ничего не подозревающей жертвы.
Она проводит тыльной стороной ладони по лбу и делает вид, что стирает пот.
— От этой пули я уклонилась.
Мы забираемся в свои машины, и пока я выезжаю на соседнюю улицу, которая приведет к большой дороге к моему дому, я стараюсь не думать о том, что в моей груди расцветает счастье.
Да, это Пейсли Ройс в машине позади меня, которая едет за мной до моего дома.
Конечно, было время, когда я готов был лечь в лужу, лишь бы ей не пришлось по ней идти.
И что с того, что я помню, как она делала заметки разноцветной ручкой, потом отвлекалась и рисовала на полях цветы?
Теперь мы взрослые. Взрослые люди, единственная причина присутствия которых в жизни друг друга — это помощь.
Друзья на время, а не на всю жизнь.
ГЛАВА 17
Клейн
— У тебя красиво, — говорит Пейсли, копаясь в моей коллекции книг. Ее шея неловко изгибается, чтобы прочитать название книги.
Книжные полки занимают одну из стен моей гостиной. Пейсли ходит по ней, кончиками пальцев перебирая корешки, вытаскивая то одну, то другую, чтобы осмотреть обложку.
Я не ждал гостей, но я аккуратный человек. Неожиданный визит в мой дом не вызывает паники. Я пылесошу полы, мою посуду до появления неприятного запаха и почти регулярно вытираю пыль. У меня даже есть своеобразный плед. Это одеяло, сшитое моей бабушкой и двоюродной бабушкой, и я никогда не выброшу его, потому что оно мне дорого.
Несмотря на то, что я опрятный и в остальном социально приемлемый человек, Пейсли, просматривающая мои полки, вызывает нервное возбуждение. Когда она проводит пальцем по корешку каждой книги, по моему телу пробегает соответствующая дрожь.
Мне нравится, когда она находится в моем пространстве. В моем доме. Наблюдая за тем, как она изучает меня, мои книжные предпочтения, у меня сжимается сердце. Эти красные брюки, которые она носит, только усиливают ее присутствие. Они делают с ее задом такое, что от него трудно отвести взгляд. Она шла впереди меня по лестнице в мою квартиру, и я пропустил шаг и едва избежал падения, которое попало бы в список пяти самых неловких моментов.
Пейсли смотрит на меня, в ее руках книга Стивена Кинга.
— Ты всегда знал, что хочешь стать писателем?
Ее вопрос совершенно невинен, даже ожидаем, учитывая, где она стоит и что у нее в руках. Она и представить себе не может, насколько болезненным будет ответ.
В книгах предыстория дается по крупицам, как указатели вдоль дороги. Немного информации о том, что сделало персонажа тем, кем он является в настоящем. Она никогда не обрушивается на читателя, как ведро холодной воды.
Скрытая предыстория — это то, что писатель знает о персонаже, но никогда не делится. На данный момент я не планирую делиться с Пейсли эмоциональной болью, которую я пережил на пути к писательству. Как и в любой другой раз, когда мне задают этот вопрос, я отвечаю в упрощенном варианте.
— В детстве мама читала мне. Большие книги, с еще большими словами. Рядом с моей кроватью лежал словарь, чтобы я мог посмотреть значения. Она привила мне любовь к истории, а, — намек на пожатие плечами, — остальное — история.