— Всем здравствуйте.
— Привет, — отвечает Клейн, его голос — сплошные щеночки и котята.
Я хмурюсь. Я получила облезлую бродячую кошку. Какого черта?
Накрутив волосы на голову, я закрепляю их ручкой и жду, пока Сесили переведет экран на монитор на стене.
Боль пронзает меня, но я никогда не покажу этого. Черт, я едва ли позволю себе почувствовать ее.
Может, это и хорошо, что он так себя ведет. Мы два человека, чьи пути пересекаются во второй раз. Мы не друзья, не любовники. Мы не более чем деловые партнеры с неюридическим контрактом, подписанным на бумажной салфетке. Мне нет нужды обижаться на его холодную реакцию на меня.
Следующие двадцать минут я сижу и слушаю, как Клейн и Сесили перебрасываются фразами и идеями. Клейн, похоже, чувствует себя гораздо менее неловко, чем когда мы только начали этот процесс.
— Посты начали выходить два дня назад, — говорит Сесили, покусывая конец ручки. — Как и просил Клейн, мы начали с предельной честности. Я составляла подписи к фото с помощью Клейна, помня о том, что он в душе рассказчик, и мы хотим, чтобы каждая подпись была похожа на историю.
Сесили прокручивает трекпад, открывая аккаунт в социальной сети. На первой фотографии Клейн сидит на диване, наклонившись вперед, с открытым ноутбуком на деревянном столике в стиле рустик.
— Хорошая фотография, — комментирую я, стараясь не выдать эмоций в своем голосе. — Естественная, меланхоличная, она навевает мне ассоциации с обучением в университете.
— Я пил кофе с Иден в прошлые выходные, — объясняет Клейн. — Она сделала фото.
Он говорит это осторожно, как будто хочет, чтобы я знала, кто сделал снимок. С кем он был. Это не вяжется с тем, каким отстраненным он был, когда вошел сюда.
Сесили продолжает.
— Вот утренний пост. Домашние книжные полки Клейна.
Я сразу узнаю их, хотя видела всего один раз. Книги расположены по авторам, в основном в твердых переплетах, за исключением раздела изданий в кожаном переплете. Надпись гласит: «Торгую книгами ради пляжа. Увидимся в раю».
— У него уже сотня подписчиков, — комментирую я. Схватив телефон, я нажимаю и провожу пальцем по экрану, пока не становлюсь одним из подписчиков KleinTheWriter. Число на экране на стене увеличивается до ста одного.
Сесили кивает.
— Отклик оказался больше, чем я надеялась. Честно говоря, я немного потянула за ниточки. Разослала его аккаунт своим друзьям и попросила их следить за ним и взаимодействовать. Они переслали его своим друзьям, хотя я их об этом не просила. Это потому, что, как я уже говорила вам обоим, — ее взгляд метается между нами, как родительский, — людям интересно то, что вы делаете. Ваша подлинность и честность привлекли их внимание.
— И здесь я говорю, что ты была права с самого начала и мне не стоило спорить? — спрашивает Клейн.
— Конечно, — отвечает Сесили, глядя на экран и входя в свой контент-планировщик. Она открывает папку и показывает пятьдесят стоковых фотографий, в основном книги и книжные развороты. — Вот что у меня есть для наполнения, пока вы не уедете. От вас обоих мне нужны фотографии, пока вы на острове. Я создала общий альбом и добавила в него вас обоих. Вам не обязательно показывать лица, но мне нужны пляжные фотографии. Подумайте о песке на плече Пейсли, когда она смотрит на океан, — Сесили многозначительно смотрит на Клейна. — Мы рассказываем историю, — она закрывает ноутбук, — у меня звонок через пять минут, так что если вам больше ничего не нужно от меня…?
Я качаю головой.
— Делайте фотографии, — твердо повторяет она. — В большом количестве. Когда вам покажется, что вы сделали слишком много, делайте еще.
Обращаясь только к Клейну, она говорит:
— Счастливого полета. Наслаждайся поездкой.
А потом она уходит, и дверь конференц-зала мягко закрывается за ней.
Наступает тишина. Это настолько не похоже на наше недавнее общение, что я начинаю паниковать. Мой разум мечется сразу в двадцати разных направлениях, но в основном он кричит: «Как ты собираешься лететь через всю страну с этим парнем, когда его настроение может резко развернуться на сто восемьдесят градусов?».
Сделка есть сделка, а альтернатив у меня нет. Хрупким голосом я говорю:
— Думаю, увидимся в аэропорту в субботу утром.
Потянувшись вверх, я выдергиваю ручку из своей импровизированной прически. Волосы рассыпаются по плечам.
Клейн смотрит.
— Ты хочешь что-то сказать, Мэдиган?
— Ты носила такую прическу в классе.
Я прочищаю горло.
— Я не помню, чтобы завязывала волосы.
— У нас все хорошо, Ас?
Я вздрагиваю от прозвища, которое так полюбила.
— Почему мы постоянно продолжаем задавать этот вопрос?
— Потому что мы продолжаем заниматься неловким дерьмом.
— Ты был таким странным, когда вошел сюда.
— Я нервничал.
Его честность выбивает меня из колеи. Облегчение захлестывает меня. Он нервничал. Проходит несколько секунд, прежде чем я восстанавливаю ход своих мыслей.
— Из-за чего ты нервничал?
— Что увижу тебя.
— Но мы же общаемся без остановки уже три недели.
— Я знаю. Поэтому я и нервничал. В письменном виде я гораздо лучше, чем вживую.
— Это вопрос мнения.
— И? Каково твое мнение?
Я пристально смотрю на него, мое упрямство не отпускает меня, и я пожимаю плечами.
— Присяжные еще не определились.
В его зеленых глазах мерцает блеск.
— Очень скоро у нас будет целая неделя, чтобы склонить чашу весов.
Я иду к двери и открываю ее, держась за нее одной рукой, а другую положив на выпирающее бедро. Я сама дерзость, и, судя по одобрительному выражению лица Клейна, это попадает точно в цель.
— Ах, но в какую сторону они склонятся?
Веселая ухмылка расширяет его щеки.
— Я конкурентоспособен, Ас. Будь осторожна.
— Приятно слышать. Мне нравятся квалифицированные противники, Мастер Слова.
Я ухожу, оставляя его наедине с собой.
ГЛАВА 20
Клейн
Международный аэропорт «Финикс-Скай-Харбор» расположен в центре города. Холстон предложила подвезти меня, и я ей за это благодарен, потому что это сэкономит мне кучу денег на оплате парковки. Это обойдется мне в услугу для Холстон, и когда она напоминает об этом, я говорю ей, чтобы она добавила это к моему списку.
Она высаживает меня у тротуара в зоне вылета, помахав рукой и зевнув, когда выезжает из аэропорта.
Я сижу возле гейта уже двадцать пять минут, когда ко мне подходит Пейсли. Ее волосы завязаны в беспорядочный узел на макушке, она одета в треники и майку. Никакого макияжа.
— Клейн-писатель, — ворчит она, увидев меня. — Мне нужен кофе.
— Значительно лучше, чем Клейн-стриптизер.
Я понимаю, что она меня услышала, лишь по одному взгляду.
Снимая с нее кожаный рюкзак верблюжьего цвета, я говорю:
— Ты ужасно похожа на зомби сегодня утром.
— Я восхитительна, — она прищуривает один глаз и недоверчиво смотрит на меня. — Ты жаворонок?
Подавив свой энтузиазм и рвение, я любезно отвечаю:
— Да.
— Уф, — вздыхает она. — Из всех баров во всех городах я зашла в твой.