Что ждет ее в оставшуюся часть недели?
ГЛАВА 21
Пейсли
Наблюдая за реакцией Клейна на его знакомство с островом Болд-Хед, я полюбила это место еще больше.
Он был в восторге и не боялся показать это. Не боялся наслаждаться им. Был момент, когда он ушел в себя, и я увидела, как на его лице промелькнула нерешительность. Почему он так поступает? Почему он ожидает, что я обнаружу, что с ним что-то не так?
Сейчас, наблюдая за тем, как он впитывает уникальность острова, пока мы мчимся по дороге, трудно поверить, что это тот же самый человек, который на мгновение потерял самообладание на пароме.
То же самое можно сказать и обо мне. Потрескавшиеся губы и обветренные щеки, растрепанные волосы, я счастлива до невозможности, и никто не догадается, что сегодня мне пришлось остановить арендованную машину и устроить свой собственный срыв.
— Вот мы и приехали, — объявляет бабушка, выезжая на гравийную подъездную дорожку, усыпанную белыми камнями.
Это тот самый дом, в который я приезжаю с тех пор, как себя помню. Место, где я впервые попробовала арбуз, где я промахнулась мимо нижней ступеньки наружной лестницы и заработала маленький шрам под подбородком. Мой первый поцелуй был на пляже, с мальчиком, который приехал сюда на лето. Я блестяще сдала экзамен на водительские права, потому что к тому времени уже много лет водила гольф-карт.
Клейн несет мой переполненный чемодан по лестнице, словно он сделан из одних перьев. Бабушка ведет нас к задней двери, прямо в столовую и примыкающую к ней кухню.
Здесь ничего не изменилось, и я ценю это больше, чем может знать моя бабушка. Она могла бы с легкостью обновить кухню: установить белые шкафы и мраморные столешницы, заменить точечные светильники на ротанговые подвесные лампы.
Мне доставляет радость осознание того, что она этого не сделала. Мне не нужны новые модные полы. Я хочу, чтобы в доме были деревяные — с отметинами от самокатов и роликовых коньков. Я хочу, чтобы сизалевые ковры царапались под босыми ногами, а песок не убирался, как бы тщательно мы ни пылесосили.
— Ваш дом прекрасен, — комментирует Клейн. Это не комплимент, сделанный потому, что он считает себя обязанным. В его голосе звучит изумление, нотки признательности за то, что он здесь.
У меня в голове проплывает мимолетная мысль, осязаемая и блестящая, как пузырь.
Я искренне счастлива быть здесь с Клейном.
И еще, ну, то, что он сказал мне раньше в машине.
«Я намерен сделать наш первый удачный поцелуй таким невероятно хорошим, что тебе будет трудно вспомнить, что у нас когда-то был плохой».
Эта фраза повторялась в моей голове часами. Когда он планирует сделать это? О насколько хорошем поцелуе мы говорим?
Бабушка принимает комплимент Клейна и показывает ему кухню. Она открывает ящики и шкафы, знакомя его с тем, где и что лежит, и показывает, как пользоваться кофеваркой.
— Мне это пригодится, — поддразнивает меня Клейн. — Нижнее белье Пейсли будет в беспорядке, пока она как следует не заправится кофеином с утра.
Я игриво закатываю глаза и отворачиваюсь. Бабушка распахивает дверь кладовки и заходит внутрь, роясь в коробках.
Клейн подходит ближе, и я шепчу:
— Ты только что сказал «нижнее белье»?
— Это лучше, чем говорить «трусики» при бабушке.
— Называй их как хочешь. Она носит стринги.
Клейн пытается не скорчить гримасу, но у него не получается.
— Шучу, — говорю я, чтобы избавить его от страданий. — Она носит…
Ладонь Клейна взлетает в воздух.
— Хватит.
Бабушка выходит из кладовки.
— Сегодня мы здесь только втроем. Все остальные приедут завтра, так что нам лучше насладиться тишиной и покоем, пока есть возможность, — она кладет несколько продуктов на столешницу. — Вы двое идите в свою комнату и приведите себя в порядок, а я пока начну готовить ужин.
В свою комнату?
Я качаю головой, уверенная, что неправильно ее поняла.
— Я останусь в своей обычной комнате, — я показываю пальцем на грудь Клейна. — А где ты хочешь разместить Клейна?
— На этот раз расселяемся по-другому. Начиная с завтрашнего дня, этот дом будет заполнен людьми на всю следующую неделю. Твой брат и кузены, а также Сиенна, потому что она последует старомодным правилам и не останется с Шейном до свадьбы. Я размещу вас с Клейном во второй главной спальне.
Паника подкатывает к горлу.
— Но там обычно остается мама.
Бабушка морщит нос.
— Только не с этим ее парнем. Я сказала ей снять собственное жилье, — она вскидывает руки. — Почему она думает, что мне нужны все эти подробности, ума не приложу.
— Я не виню тебя за это, — гримасничаю я. — В последний раз, когда мы разговаривали, я повесила трубку, желая, чтобы этот разговор оказался сном.
— Кошмаром, — поправляет бабушка. — В любом случае, вы с Клейном будете жить в одной комнате. И можешь не делать шокированный вид. Уверена, вы уже исполнили горизонтальное мамбо. Я стара, но не настолько.
Она скрещивает руки и поднимает брови, давая мне возможность возразить ей.
Я хватаю Клейна за руку и легонько пихаю его в сторону выхода слева.
— Нам пора убираться отсюда, пока этот разговор не зашел еще дальше.
Бабушка жестикулирует нам пальцами, пока я выталкиваю Клейна из комнаты с багажом на буксире.
— Фух, — говорю я, направляясь вместе с ним в гостиную. — Две темы, которые я не хочу обсуждать: сексуальная жизнь моей матери и моя собственная.
Клейн оглядывает гостиную, изучая окружающую обстановку.
— Думаю, твоя бабушка и моя мама стали бы лучшими подругами, если бы когда-нибудь встретились.
— Возможно, они превратились бы в грозную команду вздорных супергероинь, борющихся с преступностью.
Клейн подходит к полке над медиацентром и смотрит на банки с мелкими ракушками и морским стеклом, которые мы с братом и сестрой собирали годами. На той же полке стоят книга об истории острова и вторая книга о животных и местных растениях.
Он поднимает руку, словно собираясь взять книги, но затем отводит ее назад.
— Ты можешь их прочитать. Это не одна из тех книг для кофейных столиков, которые никто никогда не читает. Они предназначены для того, чтобы ими наслаждались.
Клейн берет обе книги и кладет их под мышку.
— Книги для кофейных столиков — моя больная тема.
— Согласна.
Через гостиную мы проходим по коридору, мимо спальни с двумя двухъярусными кроватями. Дальше — спальня, которую мы с Сиенной занимаем каждое лето. Беглый взгляд, когда мы проходим мимо, говорит о том, что в ней мало что изменилось. То же цветочное покрывало, те же римские шторы на окнах.
В конце коридора находится наша цель — вторая главная спальня с собственной великолепной ванной комнатой. Стеклянный душ, выходящий на окно, а за ним — пляж.
В другое время, когда это была комната моих мамы и папы, я пробиралась туда, чтобы воспользоваться душем. Делить ванную с братом и сестрой было не так уж идеально: Сиенна воровала мои средства, а Спенсер игнорировал все предупреждения о том, что если он не начнет спускать воду в унитазе, то будет вынужден спать на улице.