— Это мнение сложилось после того, как я наблюдала за ним прошлой ночью.
Она не знает, что Шейн сказал мне и Клейну после нашего рандеву в кладовке, так на чем она основывается?
— Он был несносным в своей типичной манере прошлой ночью, Сиенна. Вот и все.
— Это то, что ты видела, — бормочет она. — Он был настоящим засранцем после того, как вы с Клейном ушли.
— Его поведение — это его выбор, ты же знаешь, да?
— Не могу поверить, что ты так не согласна с этим.
На данный момент этот разговор почти смехотворен.
— Я не так это вижу.
Она смотрит на меня.
— Как ты это видишь?
— Я не позволяю собой помыкать.
Она усмехается.
— Потому что до сих пор тобой помыкали?
— Да.
Мне кажется, что этот разговор веду не я. Я плыву где-то на поверхности, устремляясь вниз, как бакланы, и подслушивая.
— Неважно, — резко выдыхает Сиенна. — Я иду в дом, чтобы вздремнуть. Увидимся в шесть на морской прогулке.
Мое сердце замирает, когда я смотрю, как она топает по песку. Фархана зовет ее, и Сиенна поворачивается, крича, что хочет отдохнуть. Она продолжает идти, но в ее походке меньше топанья и больше эксцентричности. Она вспомнила, что у нее есть толпа, и теперь играет роль бойкой, не знающей забот невесты.
Оказывается, не только я веду себя определенным образом, чтобы соответствовать чужим ожиданиям.
ГЛАВА 35
Пейсли
«Поднимайся на борт лодки, чтобы совершить круиз на закате», — говорили они.
«Это будет весело», — говорили они.
Они солгали.
Сиенна забыла упомянуть, что на этой лодке будет мой отец. А моя мама и Бен? Об этом она тоже умолчала.
Ждать на причале прибытия лодки было сущей пыткой: липкий влажный воздух стал еще гуще от жарких объятий моей мамы и Бена. Мой отец держался в стороне, ожидая в двадцати футах от нас с прижатым к уху мобильным телефоном. Я не уверена, был ли его звонок деловым или личным, потому что пока мы ждали, я занимала себя тем, что болтала с мамой Шейна.
Теперь они здесь, делят одно пространство впервые после окончательного развода. Мама и Бен прижались друг к другу в задней части лодки, а мой отец расположился в передней. Он представляет собой интересную фигуру в одиночестве в своих брюках цвета хаки, подкатанных к низу, и морском тканом пуловере с на половину застегнутой молнией, руки засунуты в карманы. Он вынужден столкнуться с последствиями своего неудачного выбора.
Гости сгрудились вокруг стола на вершине лодки. На столе стоит недоеденная тарелка с фруктами и сырами в окружении почти пустых бутылок пива и бокалов вина.
Они спорят, обсуждая достоинства закупоренного вина и обычного. Клейн, сидящий напротив меня, выглядит скучающим до слез.
Когда я ловлю его взгляд, он ободряюще подмигивает мне.
Я стараюсь сделать то же самое, но мой желудок в смятении. Вода сегодня неспокойная — результат сильного ветра. Лодка реагирует на волны так, что мой желудок этого не оценил. Я не знаю особенностей морской болезни, но сейчас я не высокого мнения о ее симптомах.
Встав из-за стола и пытаясь взять под контроль свою дурноту, я отхожу от группы и хватаюсь за перила. Первый помощник, Крю, поднимается с камбуза с новой порцией напитков для всех. Он заканчивает раздавать их, а затем присоединяется ко мне у леерного ограждения.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спрашивает он. — Я могу спуститься вниз и принести вам, — он улыбается в ожидании. Он красив, с глубоко загорелой кожей и иссиня-черными волосами. Когда мы только поднялись на борт и познакомились с капитаном и первым помощником, Марен сказала, что экипаж должен быть в рекламном материале круиза на закате.
— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Я сейчас не очень хорошо себя чувствую.
— А-а-а, — понимающе кивает он. — Вам нужно приспособиться к морской качке, — он гладит меня по спине, и я слишком близка к рвоте, чтобы отстраниться от его неуместного прикосновения.
Мой желудок бурлит.
— Возможно, мне скоро понадобится ведро.
Он ухмыляется, поглядывая через плечо.
— У меня под рукой есть имбирные леденцы. Они лежат под палубой вместе с моими вещами, не хотите ли вы пойти со мной и взять немного?
Лодка подпрыгивает. Мое тело растягивается, то в одну, то в другую сторону, как ириска. Еще одна волна ударяет по лодке, раскачивая нас.
Постоянная тошнота ослабила меня, и хотя я крепче вцепилась в перила, этого недостаточно, чтобы удержаться на месте.
Я спотыкаюсь, и Крю хватает меня за талию, впиваясь пальцами и удерживая меня в вертикальном положении.
— Держись, — говорит он, сверкая глазами.
— Если хочешь сохранить свои нежные руки, советую убрать их от моей девушки.
Голос проникает глубоко в мой живот, пронизывая меня насквозь. Он мог бы быть рыцарем на белом коне, прибывшим спасти свою прекрасную деву. И, конечно же, угрожать телесными повреждениями своему противнику. Но даже в таком состоянии я могу оценить его властное поведение, его угрожающий тон.
— Клейн, — бормочу я, потянувшись к его плечам.
Я не знаю, ответил ли Крю, я слишком занята тем, что пытаюсь взять это чувство под контроль. Крю отпускает меня, его руки сменяются руками Клейна. Он прижимает меня к своей широкой груди, удерживая на месте, пока лодка раскачивается.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
Он ведет меня вниз по лестнице и заводит за угол в тихое место.
Он осторожно собирает мои волосы и убирает их назад, пока я хватаюсь за поручни и наклоняюсь над лодкой. Темная вода плещется и вздымается, обдавая лодку брызгами. Капли бьют меня по лицу, охлаждая кожу. Странно, но от этого мне становится легче.
Проходит минута, пока я жду. Ничего не происходит.
— Ложная тревога, — говорю я, делая шаг назад от перил, когда тошнота проходит. — Извини.
— Не стоит, — бормочет он, отпуская мои волосы, но его рука перемещается на мою поясницу и начинает растирающие круговые движения. — Это случается с лучшими из нас, — он смотрит на меня снизу вверх и улыбается уголком рта. Угасающий свет темнеет в его зеленых глазах, как в морском лесу.
Мой язык высунулся, чтобы смочить губы.
— Почему ты так смотришь на меня?
— Как?
— Как будто ты меня обожаешь.
Должна ли я была выбрать менее значимые слова? Что-то, что дало бы Клейну шанс на менее впечатляющий ответ?
Несколько секунд он смотрит на меня, глаза сосредоточены, мерцающие и задумчивые.
— Скажи мне остановиться, — хрипло произносит он.
— Не останавливайся.
Какая бы болезнь меня ни мучила, она давно прошла. Невероятный прилив чего-то, что раньше казалось чуждым, но теперь ассоциируется с Клейном, исходит откуда-то из глубины меня.
Что происходит со мной? С нами?
ГЛАВА 36
Клейн
Почему я смотрел на Пейсли так, будто обожаю ее?
Короткий ответ: потому что так и есть.
Длинный ответ: потому что ее очевидная уязвимость, когда она думала, что заболеет, заставила меня испытывать по отношению к ней чувство защиты пещерного человека. Как будто кто-то, от кого зависит мое собственное выживание, был слаб, и я должен был стоять на страже и обеспечивать ее безопасность, не давая хищникам утащить ее.