Мы вошли в дом, и лакей принял из моих рук ветровку.
— Устал с дороги? — спросила мать.
— Всё хорошо, — улыбнулся я.
— Усталость проходит за ужином, — Андрей Корсаков потрепал меня по шевелюре. Я давно не видел, чтобы глава рода был настолько счастлив. — Все уже в сборе.
Клавдий, вероятно, был занят приготовлениями к торжеству — в холле я его не встретил.
Одолев анфиладу роскошных покоев, мы переступили порог малого обеденного зала. Теперь я знаю, что в доме есть и такой. Здесь семья ужинает и собирается, чтобы скоротать время долгими зимними вечерами. По утрам в этом же зале накрываются шведские столы.
На меня обрушились приглушённый гомон, звон посуды, внимательные взгляды.
— Смотрите, кого я привёл! — провозгласил граф Корсаков. Все разговоры молниеносно стихли. — Мастер света, будущий глава рода!
Раздались сдержанные аплодисменты.
Помещение уступало своими размерами большому залу, но при этом здесь было уютнее. Электрокамин, грамотная подсветочка, светло-бежевые шторы и П-образный стол. Круглые светильники на стенах. Матово-белые панели вместо многоступенчатых люстр. Больше дерева, старины, тепла. Несколько кожаных кресел, барная стойка, рассохшийся от старости буфет.
Домочадцы буквально пожирали меня взглядами.
Ненавидящими, восхищёнными, заинтересованными. Дядя за столом отсутствовал — вероятно, он сможет появиться только завтра.
Отец с матерью прошествовали к центру стола.
Выскочивший неизвестно откуда лакей усадил меня рядом с дедом — Илларионом Даниловичем Корсаковым. По левую руку от меня сидела Елизавета Фёдоровна, вторая жена отца. Напротив разместилась одна из жён Архипа Илларионыча. Рома, Лена и Таня ужинали на дальней оконечности стола. Все трое старались не пересекаться со мной взглядами. Насколько я помню, сёстрам ещё год предстоит проучиться в хоумскульном формате. После этого они будут поступать, но далеко не факт, что в Магикум. Роман собирается связать свою жизнь с армией. Поэтому через год будет пробиваться в Николаевскую академию Генерального штаба.
Мои дражайшие родственники уже прошли через обряд инициации. Ленка — менталист в ранге новика, Таня — адепт огня. Роман тоже адепт, но световой. И развивается, если мне память не изменяет, крайне медленно. Что и наводит его отца на грустные мысли о вырождении.
Батя постучал вилкой по бокалу.
— Мои возлюбленные родичи! Вы знаете, что я возлагал огромные надежды на инициацию Виктора. Пробуждение Дара замедлилось, и мы прибегли к… жёсткому сценарию. Мой сын выжил, сделался студентом Магикума и поднял седьмой ранг! Такого не случалось за всю историю Академии. Есть повод гордиться. Я верю, что тёмные времена для нашего дома скоро пройдут. Завтрашний приём многим покажет, что Корсаковых ещё рано списывать со счетов. Предлагаю тост. За силу нашего рода!
Я внимательно следил за лицами присутствующих, когда те поднимали бокалы. Кому-то слуги плеснули совсем чуть-чуть, кому-то — побольше. Детям налили гранатовый сок. По лицу третьей жены Андрея Корсакова было сложно что-либо понять, а вот улыбка Елизаветы Фёдоровны выглядела фальшивой. Словно приклеенной. Супруги Архипа Илларионовича тоже не испытывали восторгов по поводу моего чудесного спасения, но держались достойно. Ленка сидела мрачнее тучи. Таня готова была испепелить меня на месте. В глазах Ромы сквозила зависть.
Мне подлили немного красного вина. Марочного, трёхлетней выдержки. Кажется, отцу его поставляют из Кахетии. Он у нас патриот. Приверженец всего имперского.
Когда я поставил бокал рядом с тарелкой, дед еле слышно произнёс:
— А ты умеешь удивлять, Витюша.
Я не ответил.
После ужина мне приготовили главное блюдо.
Приватный разговор с отцом в его кабинете.
Глава 18
Дед с напускным кряхтеньем уселся в отцовское кресло. Я занял свободный стул. Андрей Илларионович встал у окна с тумблером в руке. Последним на нашу сходку явился Артур Серебров. Постучал в дверь, извинился за опоздание, да так и остался стоять, словно из уважения к своему нанимателю.
Я взял с подноса на столе чашку кофе и вернулся на прежнее место.
Назревало что-то серьёзное.
— Ты, безусловно, хотел бы отдохнуть, — начал издалека отец, — но есть вещи, обсуждение которых не терпит отлагательств.
Жду продолжения.
— Как тебе должно быть известно, обряд инициации проводил Аластер Кроун, — начал отец, приложившись к тумблеру. — Я не назову его другом нашей семьи, но есть… точнее, были… связи, позволяющие вести с ним дела. На определённых условиях. Аластер входил в состав Монолита. Это не клан в классическом понимании. Скорее, тайное общество, костяк которого составляют менталисты. И манипуляторы, чего греха таить. Потомки трёх учеников Основателя.