— К проректору? — насторожился я.
— Барону фон Зандеру, — подтвердил Волков.
Мои худшие опасения подтвердились.
Фиолетовое сияние поглотило «сову».
Через секунду служебный драндулет вынырнул с другой стороны портала. Прямиком в Петрополис. Я уже начинаю привыкать к этим пространственным скачкам.
— Вскоре ты получишь доступ к служебным инструкциям, — обрадовал куратор. — Познакомишься с сотрудниками Отдела. И начнёшь вливаться в рабочий процесс. Это потом, а сейчас надо разобраться с Чайнвордом.
— И Монолитом, — напомнил я.
Куратор не ответил.
Честно говоря, я не думаю, что канцелярия будет воевать с тайным обществом именитых фанатиков. Попробуют договориться — это более вероятно. Смогут ли...
Поживём — увидим.
— Имей в виду, — добавил Волков, — что мы рано или поздно получим список эмиссаров, на которых охотились спецслужбы Чайнворда. Привлечём тебя.
— На захват?
— Конечно. Мы не знаем, с чем столкнёмся. Штурмовики могут не справиться, если против них будет работать универсал.
— А я, значит, справлюсь.
— Придётся. Ты получил ответ на вопрос, зачем мы тебя наняли.
— Вы же не собираетесь их убивать.
— Это слишком просто, — согласился Волков. — Эмиссаров мы допрашиваем. Если удаётся — вербуем.
— И часто удаётся?
— Ты первый, — нехотя признал канцелярист.
Интересно.
Допрашиваете, но не вербуете. И что происходит ребятами из «Эскапизма»? Утилизация? Следующий вопрос — вы не можете не знать про существование МОРа. Или...
МОР вышел на связь только со мной. Остальные собирают данные пассивно. Даже не зная о существовании перебросившего их во времени концерна.
Вопреки моим ожиданиям, Волков не поехал к Литейному. Мы свернули с оживлённой трассы, углубились в лабиринт тихих улочек, и я догадался, что следак задумал очередной финт.
Гляжу — достаёт телефон.
Вызывает портальщика, делает заказ. Спокойно въезжает в мрачную подворотню, затопленную осенней лужей, паркуется у обшарпанного подъезда и глушит мотор. Когда линза вписывается в реальность между старой беседкой и покосившейся лавочкой, поворачивается ко мне.
— Приехали.
— Опять гаражи? — напрягся я.
— Нет. Прямой выход к Академии.
— О, — я оценил широкий жест. — Спасибо.
— Так проще, — устало произнёс куратор. — Я уже домой хочу. К жене и детям. Несколько суток не могу выспаться.
Чистосердечное признание.
Перегнувшись через спинку сиденья, я забрал рюкзак.
Глава 4
Настроение с утра было паршивым.
Мы поругались с Авророй.
Нет, не так. Я позвонил менталистке вечером, чтобы извиниться за экстренный уход, а наткнулся на длинные гудки. Никто не брал трубку. Позвонил снова — абонент временно недоступен. Со мной не хотели разговаривать. Типичное поведение обиженной малолетки, которая даже шанса на объяснение дать не хочет. Я не мальчик, чтобы бегать за Лагранж, поэтому решил не дёргаться. Спокойно принял душ, перекинулся парой фраз с Саймоном и, убедившись, что до закрытия общаги целых полтора часа, отправился на вечернюю прогулку.
По правде говоря, цель прогулки у меня была простой и незамысловатой.
Я проголодался.
Готовить желания не было, заказывать хавку — тоже. Развеяться, побродить по лесочку, окунуться в студенческий ритм жизни — другое дело.
В «Осени» понемножку собирался народ. Даже удивительно. Поздно, слякотно, холодный ветер. Почти все, я уверен, съездили домой. Ну, питерские точно. Я был, наверное, самым несчастным на этом празднике жизни. Вдобавок посетители набились в зал, игнорируя террасу, по которой гулял холодный ветер. Заглянув внутрь, я понял, что сидеть негде. Шумно, все столики заняты, знакомых лиц не видно.
Терраса — вот мой удел.
Благо догадался надеть тёплый свитер и кашемировое пальто.
Заняв один из круглых столиков, я принялся листать меню. По правде, раздумывал над ужином я недолго. Сразу решил послать в топку всевозможные веганские салатики и порадовать себя мясными блюдами. Печёной бараниной с овощами, рыбкой на гриле и «пловом по-самаркандски». Под это дело — чаёк с имбирём. Я бы и кальян, наверное, курнул, но решил, что не успею. Ещё не хватало бежать в сторону кампуса, опасаясь вахтёрского гнева.
Когда официантка принесла заказ, а случилось это минут через двадцать после моего прихода, я уже малость продрог. Ветер гудел в водостоках, сосновые иглы осыпались на крышу. В нескольких метрах от меня, за стеклом, кучковались подростки. Курили айкосы, тихо переговаривались. Несколько раз звучали слова «зверь» и «хвосты». Старшекурсники, понял я.