— Мне бы чаю.
— Как угодно-с, — старуха сделала пометку в здоровенной амбарной книге. — А чего изволит отведать барышня?
— Чай. И один яблочный пирог на двоих.
Бабка всё аккуратно записала и ушаркала из комнаты.
— Мы хоть к вечеру позавтракаем? — не выдержал я.
— Тут везде актёры, — отмахнулась Кимберли. — Ей не больше тридцати.
— Даже так?
— Угу.
Я окиул Брукс оценивающим взглядом.
Неизменный хвост чёрных волос, серый джемпер, сумочка-рюкзак на спинке стула. Лёгкий аромат духов. Мне почудились нотки сандала и туберозы. Нмного жасмина...
— Что? — Ким перехватила мой взгляд.
— Хорошо пахнешь.
— Спасибо.
— Ким, почему именно здесь? И что вообще происходит?
Инструкторша закусила губу.
Через секунду произнесла:
— Для твоего эскорта наша встреча будет выглядеть... как свидание. Ресторан часто посещают парочки, не желающие афишировать связь. Тут сдаются апартаменты. По часам и на сутки.
Увидев мою заинтересованность, Ким поспешно добавила:
— Но мы здесь для других целей. Ресторан обеспечивает приватность артефакторикой. Стены напичканы рунными устройствами... которые сведут с ума менталистов. Отсюда и дороговизна.
Понятно.
Чаёк в прайсе стоит как марочное вино пятилетней выдержки. А пироги с расстегаями заставят бедного студента рвать на себе волосы и хвататься за топор по малейшему поводу.
Мы оплачиваем безопасность.
Значит, разговор серьёзный.
Ким посмотрела на механические часы. Точнее — на миниатюрный шедевр с круглым циферблатом и белым ремешком, красующийся на запястье.
— По моим подсчётам осталось минут пять-шесть.
— До чего?
— Ну, до отката. Нельзя, чтобы тебя скрутило посреди улицы.
— Какого ещё отката?
Покосившись на дверь мансарды, я поймал себя на мысли, что вижу едва уловимое серебристое мерцание. Присматриваюсь — нет ничего.
— Артефакторное поле, — сообщила Брукс.
— Так что с откатом...
— Подожди немного, ок?
Дверь со скрипом распахнулась, и начался тотальный сюр. Два здоровенных хмыря, по виду дворника, втащили в комнату дымящийся самовар. Медный, с сапогом на верхушке и ажурным металлическим краником сбоку. Водрузив самовар в центре стола, мужики удалились. Им на смену пришла давешняя бабка с подносом. Выгрузила чашки, блюдца и блюдо с нехилым пирогом, разрезанным на части. Не забыла окаянная и про ложечки. Хлопнув сахарницей по столу и пожелав приятного аппетита, карга исчезла с горизонта.
— И как это работает? — я скептически воззрился на агрегат.
— Открываешь краник. Наполняешь чашку.
Ким подала пример первой.
Я наблюдал за тем, как из самовара вытекает янтарная струя, а в моей памяти начинало что-то пробуждаться.
Вспышка.
Брукс замерла посреди комнаты с двумя ножами в руках. Это парные керамбиты. Изогнутые, словно серпы. Рядом с ней... размытый силуэт.
Виски сдавливает болью.
— Всё в порядке? — участливо интересуется Кимберли.
Пожав плечами, наполняю свою чашку. Над столом плывёт травяной аромат, смешиваясь с запахом духов Кимберли. Непостижимым образоя я успеваю поставить чашку на блюдце, и тут меня накрывает по полной.
Кажется, прорвало дамбу.
Сначала в мозг хлынули разрозненные образы, обрывки фраз, фрагменты звуков и запахов. Всё это перемешалось со свежими напластованиями. Мансарда отодвинулась на задний план, и я окунулся в беспросветную фугу, раз за разом переживая версии одних и тех же эпизодов.
— Блин, — услышал я голос Брукс. — Рановато...
Боль, пульсирующая в висках. Грёбаный сапог. Круглое окошко, в которое вписался голубь. Курлыкает, пожирает голодными глазами наш пирог...
Я меняюсь.
Забытый мир вторгается в меня.
— Спокойно, — повторяет Ким. — Спокойно.
Легко тебе говорить.
Мои пальцы вцепились в столешницу и побелели от напряжения. Секунды растянулись в невыносимую вечность, и я перестал быть собой...
Когда всё закончилось, я вспомнил.
Задание МОРа, взорвавшуюся голову штабс-капитана, Ким с двумя кривыми ножами, Петраускаса и всех остальных. Вспомнил и вторую редакцию мира — ту, где я никого не убил, зато подстрелили меня.
— Откат, — Ким сделала глоток из своей чашки и потянулась за пирогом. — В первый раз всегда хреново. Потом привыкнешь. Перестанешь замечать.
— Что вы такое творите? — просипел я.
— Перекраиваем историю, — Брукс лукаво мне подмигнула. — В точном соответствии с программой «Эскапизма». Вообрази большое здание из кубиков лего. Дети разбирают отдельные участки и перестраивают их заново. Вместо плоской крыши — мансарда. Вместо эркера — балкон. Убираем окно, добавляем террасу. Здесь установим камин, там проведём новые коммуникации... И вот, наши труды увенчались успехом. Ты видишь иную картину.