Я так засмотрелся на всё это дерьмо, что не заметил, как мои спутники материализовались рядом.
Портал схлопнулся, но Старский тут же воздел руки и сконструировал новый. А затем достал из поясной кобуры инъектор, поднёс к шее и вкатил себе дозу чистейшего «аркса». На мгновение взгляд портальщика окостенел, зрачки расширились. Одарённый был под кайфом.
Петраускас с тревогой взглянул на призрачные кляксы, вмурованные в стены домов.
— Они здесь.
— Конечно, — фыркнула Брукс. — Мы в эпицентре.
— Сверим часы, — отрывисто бросил эмиссар.
К такому повороту я был готов. И нацепил на запястье гродненский «кронос» — безотказный кварцевый механизм со швейцарской начинкой. Совместное производство, ага.
Я не сразу понял, что сияние портального кольца нехило освещает окрестности. Словно кто-то разместил на площади термоядерный плафон с чёрной дырой внутри. Да уж, местным жителям обеспечен полярный день до самой пенсии...
Уму непостижимо.
Не верится, что эту чудовищную пространственную щель проделал один человек. Пусть и невероятно сильный, с большим запасом маны, но человек.
— Девятнадцать ноль три, — провозгласил Петраускас.
Все подтвердили время.
— Удачи мне, — сказал литовец.
И незамедлительно исчез.
Не сделался прозрачным, не мигнул и не восстановился.
Полностью исчез.
— Гадство, — выругалась Брукс.
Мы подождали целых две минуты. Ничего не происходило. Зато, как мне кажется, нашей славной компанией заинтересовались кляксы.
— Вы меня здесь оставите? — голос Старского дрогнул.
— Не сцы, — ответил я.
— Сорок восемь часов, тридцать минут и две секунды, — сообщила Кимберли. — Вперёд.
Не успел я возразить или что-то предпринять, как девушка исчезла.
Я посмотрел в глаза Старскому:
— Только попробуй закрыть портал и свалить. Я тебя из-под земли достану.
Денис не отвёл глаза.
— Иди.
Непринуждённо соскальзываю в боевой транс, расширяя восприятие до пределов возможного. Извлекаю из недр памяти песочные часы. И приступаю к визуализации. Воображаю проспект Брянска вечером, убираю ползающие и летающие кляксы, помещаю внешние врата на площадь. И представляю, как над ближайшим тротуаром высвечивается голограмма. Табло электронных часов с выставленным и замороженным временем. Неоновые красные цифры на сером фоне.
Вкачиваю ману, игнорируя несущихся к нам плазмоидов.
Адские твари исчезают.
Вместе со Старским и его одноразовым порталом.
Я вижу, как прямо на меня мчится автобус. Блеать, я же посреди проезжей части! Отпрыгиваю в сторону, и зелёная коробка с пассажирами внутри проносится мимо. Меня обдаёт потоком холодного ветра. Сзади петляет и возмущённо гудит легковушка.
Быстро перебегаю две полосы, уклонившись от эвакуатора и едва не угодив под колесо мотоцикла.
Брукс наблюдает за моими танцами на трассе, скрестив руки на груди. Неодобрительно покачивает головой. Когда я запрыгиваю на тротуар, спрашивает:
— Я не вернулась?
Качаю головой.
— Ясно. Мог бы и с тротуара переместиться.
Тут не поспоришь. Опытный хронопутешественник понимает, что мир не статичен. В будущем, из которого я прибыл, Брянск опустел. Местных жителей эвакуировали не только из эпицентра прорыва, но и из его окрестностей. Здесь же сердце губернии живёт привычной жизнью. Машины ездят по проспекту, пешеходы спешат по своим делам, огибая лужи на тротуаре. С загромождённого тучами неба моросит мелкий дождик, и я натягиваю на голову капюшон куртки.
Рядом с Брукс — мрачный Петраускас.
— Погнали, — говорит литовец. — Опаздываем.
Все мы прыгнули в одну и тут секунду. Для моих спутников ситуация выглядит так, словно мы переместились одновременно. Просто я знаю, что оба эмиссара не вернулись в нуль-пойнт. А они переваривают сей факт с опозданием.
— Закладываем артефакт и валим, — бросает литовец через плечо.
— А где место закладки? — уточняю я.
Петраускас указывает на многоэтажное кольцо.
При свете фонарей, неоновых вывесок, билбордов и витрин город выглядит иначе. Нормально выглядит, словно ничего не произошло. И не произойдёт буквально через полчаса. Прохожие косятся на троицу людей с необычным оружием, но не пытаются звонить в полицию или звать на помощь. Бойцы из отрядов сдерживания — норма для этих мест.
Автомобильный поток очень плотный.
Не час пик, но народу в Брянске хватает.
Светофоры работают в привычном режиме.
— Вы оба не откатились, — говорю я, поравнявшись с Петраускасом. — Тебя это не смущает?
Эмиссар пожимает плечами:
— Мы не знаем, что произошло. И не знаем, что произойдёт. В любом случае, твои действия изменят ход истории и породят новую ветку реальности.
— Ты мог погибнуть, — я констатирую очевидное. — Все мы...
— Да, — отвечает Петраускас. — И нет.
— Чего?
— Включи соображалку, Макс, — присоединяется к диалогу Кимберли. — Мы все живы в ДАННУЮ СЕКУНДУ. Если нас и убили, то ПОЗЖЕ. И это можно изменить.
— Мы нифига не меняем, — буркнул я. — Продолжаем идти на убой.
— Что ты предлагаешь? — сухо поинтересовался Петраускас.
— Один из нас должен прыгнуть вперёд. Проверить, что случилось.
— Тот, кто прыгнет на тридцать минут в будущее, исчезнет из этого будущего, — устало пояснил Петраускас. — И ничего не увидит. Невозможно встретиться с самим собой, это закон природы.
— Ву прав, — Брукс неожиданно встала на мою защиту. — Я не увижу себя, но увижу ВАС. Тебя, Линас. И Макса. И пойму, что с нами произошло.
— Если и произошло, — раздражённо парировал литовец, — то не здесь, а у самого портала.
— Прыгну на час в прошлое, — пожала плечами Кимберли. — И начну перемещаться в будущее... ну, скажем, с интервалами в пять минут. Начиная с той секунды, когда началась операция.
Линас обдумал слова инструкторши.
Мы вплотную приблизились к площади, на которой высилось портальное кольцо. Времени на принятия решения оставалось всё меньше.
— Ты понимаешь, что начнётся в Особом отделе?
— Мне плевать, — отрезала Брукс. — Я жить хочу.
— Действуй, — разрешил литовец.
И Кимберли растаяла в воздухе.
Мы прошагали ещё несколько метров, прежде чем стало очевидным, что женщина не вернётся.
— Твою мать, — вырвалось у Петрускаса.
Да, расклад хреновый.
Куда бы не переместился каждый из нас, он не возвращается. Ощущение такое... что в окрестностях портала хозяйничают теневики.
Конечно!
Прорыв подготовлен тщательнее, чем нам казалось. И, вероятно, подготовлен по эту сторону врат. Это единственное объяснение беспомощности властей и частных отрядов Вечерней Звезды.
— Линас, — позвал я.
— Что?
— Теневики здесь.
Эмиссар даже не сбился с шага.
— Ты меня слышишь?
Дождь усилился, но я не обращал на него внимания. Мы почти добрались до портальной площади, и теперь я видел, что обширное квадратное пространство окружено менгирами. В стенах домов тоже что-то мерцало, и я мог наблюдать за разрядами молний, пробегающих по незримой плоскости. Стандартный для красного дистрикта заградительный барьер. В некотором отдалении от нас виднелся блокпост — стеклянная будка, пристроившаяся к металлической трубе угольно-чёрного цвета. Труба связывала площадь с остальной частью города и охранялась людьми в камуфляже. Вот именно туда Петраускас и свернул.
— Что это за артефакт? — выкрикнул я.
— Не твоё дело.
— Почему кварги слетели с катушек? Что не так? Сам-то хоть знаешь, что несёшь? — во мне начали роиться подозрения. — И как ты собираешься миновать блокпост?