В дальнем углу парковки развернулся портал.
Лимузин мягко тронулся с места.
— Погода, конечно, не лётная, — вздохнул Игорь Игнатьевич, — но в Петергофе будет всё нормально.
Я не успел спросить, почему мой будущий тесть настолько в этом уверен. Машина въехала в портал, и локация сменилась. Зелень, золотые скульптуры, куча фонтанов. Мы влились в поток автомобилей, запрудивших четырёхполосную дорогу. Шикарные тачки премиум-класса. Много лимузинов, неповоротливых и величественных. Вдалеке слышался гул вертолёта, заходящего на посадку...
А самое главное — небо.
Чистое и безоблачное.
Я не сразу понял, что меня смущает. Ясно, что столица та же, и дождь должен хлестать везде. До Финского залива рукой подать. Но, выглянув в окно, я понял, что участок синевы раскинулся исключительно над окрестностями Большого императорского дворца. Складывалось ощущение, что невидимый великан пробил полынью в корке льда. У горизонта, во всех направлениях, по-прежнему клубились свинцовые тучи. Как такое возможно? Мне даже показалось, что облачный покров закручивается по часовой стрелке, не в силах преодолеть кем-то выстроенный барьер... Светит солнце, я слышу звуки ветра за окном...
Стоп.
Ветер?
Не было никакого ветра — ни в «Филимоново», ни на столичных проспектах, ни у Сестрорецкого Разлива. Унылая морось была, к ней я успел привыкнуть в Северной Пальмире. А вот ветер мы не заказывали.
Словно прочитав мои мысли, Игорь Игнатьевич пояснил:
— Работают адепты воздуха. То, что ты видишь, дело рук пяти-шести волшебников в ранге магистров. Одного из них знаю лично. Могу познакомить.
— Они разгоняют тучи над дворцом? — охренел я.
— Именно.
Вешенский, судя по всему, привык к подобным вещам. Хотя манипулирование погодой выходило за рамки обыденного даже для моего предшественника.
Автоколонна двигалась только в одном направлении. Справа и слева, в зеркалах заднего вида, вспыхивали новые порталы. Точки выхода прокладывались таким образом, чтобы гости попадали на подъездные дорожки и без столкновений вливались в общую магистраль.
А впереди уже нарисовался пропускной пункт.
Широкий тоннель, в пасть которого и вливалось шоссе. Конструкция была металлической, усеяной рунными цепочками, индикаторами, глазками телекамер и датчиками. Тут явно действовали скоростные ограничения — мы тащились, словно черепахи.
Посреди салона соткалась голографическая панель с запросом службы безопасности.
ПОДТВЕРДИТЕ СТАТУС.
К этому повороту все были готовы. Мы начали по очереди подносить смартфоны к сканирующей панели, загружая полученные от Романовых QR-коды.
СТАТУС ГОСТЕЙ ПОДТВЕРЖДЁН.
Вот сейчас будет момент истины. Незримые лучи просвечивают машину, наши тела, одежду, вещи. Если раскроется секрет кольца, я вместо приёма попаду в застенки к Ярославцевым.
ЗЕЛЁНЫЙ ДОСТУП.
СВЕРКА БИОМЕТРИИ.
Отец взял в прокатной конторе лимузин, оснащённый автономными биометрическими считывателями. По запросу Дворцовой полиции Дамир открыл доступ к этим устройствам. Из кресел выдвинулись блоки со встроенными дактилоскопами и сканерами радужки. Я приложил большой палец к светящемуся сектору, то же сделали и Вешенские. Едва заметные лучики полоснули по нашим глазам.
Я моргнул.
ПРОВЕРКА УСПЕШНО ЗАВЕРШЕНА.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПЕТЕРГОФ.
Голограмма схлопнулась.
Лимузин выехал из трубы. Я увидел, что трасса вливается в кольцо, огибающее императорскую резиденцию по широкой дуге. Мы двигались по наиболее живописным местам комплекса. Справа от нас протянулся Морской канал с Самсоном, слева — северный фасад с легендарным Большим Каскадом. Сдержанность и монументальность — визитная карточка правящего рода. Жёлто-белая палитра, зелень безупречных газонов. Кованые решётки, барельефы, флигельные пристройки...
Колонна объезжала Дворец таким образом, чтобы высаживать гостей у Парадной лестницы в западной части здания. Водители помогали аристократам выйти на красную дорожку и тут же отгоняли машину на одну из свободных парковок. Никогда в жизни я не видел столько важных персон в одном месте. Мужчины были сплошь во фраках, смокингах и военных мундирах, женщины — в вечерних и коктейльных платьях. Детей не было видно — судя по всему, их оставляли на попечение гувернёров.
Вскоре настала и наша очередь.
Дамир притормозил у основания пологой лестницы, ведущей к главному входу, открыл дверь и помог выбраться Даше. Мы с Игорем Игнатьевичем справились без посторонней помощи.
Лестница, убранная красной ковровой дорожкой тянулась вдаль — на добрые полстони метров. Даша взяла меня под руку, Игорь Игнатьевич встал с другой стороны. Так мы и двинулись вперёд, встроившись в процессию гостей. Дамир отвёл лимузин, и я поймал себя на мысли, что все мосты разрушены.
Тёплый ветер взъерошил мне волосы.
Словно в метро попал, а не в промозглый и слякотный Петрополис.
Даша, как мне кажется, заранее подготовилась к элитным метеоусловиям. Никаких многоступенчатых причёсок — распущенные и слегка завитые волосы. Простенько и со вкусом.
Распахнутая настежь двустворчатая дверь с императорским гербом служила входом в просторный вестибюль с шахматным полом и высоченными потолками. Парадная лестница завивалась влево. На меня обрушилась роскошь золочёных статуй, кариатид и резных букетов. Всюду — лепнина, завитушки, ажурная ковка.
Я детально изучил план резиденции. Если пройти через Проходные комнаты и Голубую приёмную, можно попасть в Гербовый корпус. Собственно, там и расположена моя сегодняшняя цель — императорский архив. Фокус заключается в том, чтобы незаметно от Даши и её отца выскользнуть с верхних этажей и попасть в ту часть Дворца, куда простым смертным путь заказан. И сделать это было вполне реально, если придерживаться разработанного нами плана...
Мы направились в анфиладу покоев второго этажа.
Дневной свет лился сквозь широкие окна, расположенные в два яруса.
Нам предстояло провести какое-то время в Чесменском зале, который на этой Земле был расширен чуть ли не вдвое. Многие гости разбредутся по анфиладе, неспешно беседуя, кивая знакомым и задерживаясь лишь для того, чтобы взять бокал шампанского с подноса у проходящего мимо слуги.
Все ждут главного события дня.
Через полчаса двери Тронного зала распахнутся, чтобы придворные, высшая знать империи, лидеры кланов и прочие сливки общества смогли лицезреть самого государя-императора. Который, вне всяких сомнений, заготовил речь.
— Громовы здесь, — шепнула мне на ухо Даша.
Глава 22
Николай Второй, император всероссийский, выглядел в точности, как на своих портретах. Широкие плечи, горделивая осанка, борода и подкрученные усы. Так и хочется заключить этого мужика в золотую рамку и повесить на стену, завершая километровую вереницу таких же самодержцев. Тот самый покровительственный взгляд, но с большим процентом жёсткости. Передо мной был хищник, управляющий стаей. Человек, который в полной мере осознает, что на место правящего дома с удовольствием бы пришли лидеры кланов и учинили бы беспрецедентную резню за трон. При условии, что им это позволят.
Церемониймейстер в шитой золотом одежде анонсировал выход Его Императорского Величества и начал перечислять все титулы Николая Второго. Это и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский и так далее. И Царь Казанский, Астраханский, Польский, Сибирский, Грузинский... И Государь Псковский... Я сбился на Эстляндском князе и перестал вслушиваться. Завершалось представление туманной фразой «и прочая, и прочая, и прочая».
Государь вышел в центр Тронного зала, тем самым приблизившись к своим подданным. Мы уже знали, что следует разойтись, образовать круг и создать тишину. Далеко не все оказались в первых рядах — гостей было слишком много. Поэтому рядом с губами Николая выгибался дугой микрофон. Когда император начал свою речь, его голос прокатился не только по Тронному залу, но и по всей анфиладе. Хорошая акустика.
— Дамы и господа! — провозгласил Николай Второй. — Сердечно благодарю всех, кто принял Наше приглашение и явился на ставший уже традиционным Осенний Раут. Здесь мы открываем для себя новые знакомства, ведём неторопливые светские беседы и наслаждаемся пищей для ума. В этих залах собрался цвет российского дворянства, клановая элита империи, банкиры, промышленники и государственные чины. Вы — соль земли русской. И я приветствую вас от имени всего дома Романовых!