Мы стояли чуть поодаль от других пассажиров и говорили тихо.
— Вирт? — не понял портальщик.
— Виртуальная реальность, — присоединился к беседе Такада. — Искусственные миры, сотворённые компьютером.
— У нас есть такое, — пожала плечами Женя. — Только очки нужны. И перчатки.
— Здесь не нужны, — отрезал я. — Люди вживляют себе импланты.
Поезд прибыл без лишнего шума, но весьма эффектно. Выскользнул из точки схождения перспективы, оформился в оранжевого обтекаемого червя, сросшегося пузом с монорельсовой нитью, и, обрастая деталями, начал притормаживать. На обычном полотне сбросить скорость с трёхсот километров до нуля за пять секунд нереально. Здесь же, насколько я помню, применяется хитрая технология — то ли электромагнитной тяги, то ли ещё чего...
Внутри вагона — светло, просторно.
Стены прозрачные от пола до потолка. Мягкие кресла со встроенными экранчиками. Насколько я помню, тут есть вай-фай, можно смотреть фильмы и пользоваться онлайн-сервисами. Внутри вагона немноголюдно — большая часть кресел пустует. Мы расселись компактно, заняв одну «четвёрку» со столиком и половинку боковушки через проход. Я не уверен, что в электричках номера мест привязаны к билетам — надеюсь, нас не выгонит какая-нибудь дачница с кустом смородины.
Вагон плавно скользнул вперёд.
Мы очень быстро набрали скорость, оставив позади платформу с кассой, но дискомфорта не чувствовалось.
— А почему не все кресла повёрнуты в одну сторону? — заинтересовался Крафт.
— Их положение легко меняется, — ответил я. — Есть поворотный механизм.
Такада, сидевший отдельно, не участвовал в разговоре.
Над выходом в тамбур я заметил небольшое окошечко, в котором мелькали цифры набора скорости. Двести шестьдесят семь километров в час. За окном деревья расплывались в сплошную зелёно-коричневую массу.
— У вас тут вполне можно жить, — заметил Крафт. — Откуда такая паника?
— Через двести лет всё живое вымрет, — уверенно выдала Брукс. — Будет пекло почище, чем на Венере.
— Ну, и нельзя судить по Москве, — добавил я. — Может, вы и не заметили, но в лесу растут породы деревьев, перекочевавшие к нам из субтропиков. Температура воздуха и влажность тоже повысились. А на юге жить вообще невозможно. В Австралии, на Ближнем Востоке, в большинстве регионов Африки — сущий ад. Есть места, где пятьдесят-шестьдесят градусов — мейнстрим. Толпы климатических мигрантов. Люди умирают от жары.
— И как вы с этим справляетесь? — спросила Чехова.
— Да никак, — я криво ухмыльнулся. — Города-государства замкнулись в себе. Образовались экопоселения, многие прячутся под геодезическими куполами. В Дубае вообще все забыли, как выглядит небо за пределами искусственных перекрытий.
— Но это дорого, — сказал Крафт.
— Конечно, — фыркнула Брукс. — Угадай, что происходит с людьми за чертой бедности.
Эстакада поднялась до двухметровой высоты, деревья расступились, и по обе стороны от монорельса легли бескрайние зелёные поля.
— Пшеница? — охренел Крафт. — Под Москвой?
Реакция портальщика доставила мне удовольствие.
— Я же говорил. Потепление.
Экспресс мчался сквозь пшеничные поля, а я прислушивался к своим эмоциям. Получается, я вернулся домой. Моя страна, моя планета. Все эти ландшафты, знакомые до боли... И как-то нет радости. Нет такого, что вот она, земля родная, здесь я жил, здесь и умру, похороните меня на том кладбище...
Просто ещё один мир.
Единственный человек, который мне дорог, — Лиза. Ради неё я проделал весь этот сумасшедший путь, финал которого, вероятно, будет выстлан трупами моих бывших коллег.
Замыкается кольцо.
Точнее — хронопетля.
— Хорошо, вот доберёмся мы до Москвы, — Женя нарушила затянувшееся молчание. — А дальше что? Как мы приступим к выполнению задачи без денег, базы, ресурсов? И как ты встретишься с дочерью, Макс?
— Деньги будут, — заверил я. — С базой я тоже разрулю.
— А что за деньги у вас? — Крафт отвернулся от однообразной панорамы. — Рубли?
— Они самые, — кивнул я. — Только бумажных купюр почти не осталось. Ими рассчитываются на Диких Окраинах. Цивилизованные агломерации давно перешли на крипту.
По соседнему монорельсу промчался встречный поезд. Вагон заполнился шумом, мельканием кресел и просветов. Через полминуты я уже собирался продолжить беседу, но в раздвижные двери из тамбуров одновременно вошли контролёры.
— Роботы? — вырвалось у Жени.
— Андроиды, — поправил я.
Человекоподобные существа носили форму транспортной компании ТКС, что выглядело несколько комично для непосвящённого. Лица — стандартные, с ограниченной мимикой, заточенные под услужливость и доброжелательность. Насколько мне известно, это многих выбешивает.