— Откат, — провозгласил я, наливая себе в чашку немного отвара из термоса. — Штука хреновая, особенно в первый раз. Потом привыкнешь.
— Я… — девушка сглотнула. — Ты…
— Пей, — приказал я. — Надо восстанавливаться.
Девушка поднесла чашку к губам и сделала неуверенный глоток. Я заметил, что руки у бывшей воровки трясутся. Ничего, это поправимо. Чай у нас волшебный. В прямом смысле этого слова.
— Что… — выдавила из себя Ника. — Как такое возможно?
— Мы отредактировали прошлое, — объяснил я. — Теперь всё уравнивается, понимаешь? Представь, что в тебя инсталлировали обновлённую версию действительности.
— Хреновый пример, — Ника вновь приложилась к чашке.
— Может, и хреновый, — пожимаю плечами. — Суть в том, что в тебя только что влилась текущая версия событий. Правильная… с точки зрения вселенной.
— Окончательная, — предположила Ника.
— Хорошо, — я не стал спорить. — Окончательная.
На самом деле не существует окончательных версий. Хрономаги могут перекраивать событийные ветки множество раз, и если ты не адаптирован, откаты тебя в могилу загонят.
А кто из нас не адаптирован?
Только не я.
В соседней комнате послышались голоса. Кимберли объясняла Тимофею Дарданецкому те же прописные истины. Мы решили начать именно с этой парочки, поскольку морфисты считают их психику наиболее устойчивой. Вот кто бы подумал, а? Не вояка, не тётка-товаровед, не гопник из подворотни. Изготовитель мыла и несостоявшаяся криминальная звезда.
— Почему я помню… все события? — Ника потянулась к опустевшей чашке. Я понял намёк и плеснул ещё целебного отвара из термоса. Хороший сбор. Говорят, к нему приложили руку сами Вешенские.
— Ты хрономаг.
— Что с того?
— Новая способность. Тебя не затрагивают изменения реальности, связанные с темпоральным потоком. В мозг прописалась текущая версия событий, но откат вернул прежние воспоминания.
— Подожди, — девушке явно полегчало, но она силилась понять, что за маразм я несу. — Разве эмиссары не пытались стереть тебя и Брукс? У них могло получиться. А ты говоришь, что изменения нас не затрагивают.
— Разные могут быть изменения, — нехотя признал я. — Если кто-то завалил штурмовика рядом с тобой — это одно. А если тебя… это уже совсем другое.
— Прямое вмешательство, — кивнула Ника.
— Да. Из реальности выпиливают не кого-то левого, а тебя.
Девушка задумалась над моими словами. Ей заметно полегчало — травки-муравки творили чудеса. Взгляд посветлел, пропала муть. На щёки вернулся румянец.
— Знаешь, — вдруг заявила ученица. — Я бы с удовольствием вернулась в то время, когда не знала об эмиссарах и просто обчищала ювелирные лавки.
— А то, — я грустно улыбнулся. — Но мы не выбираем.
Банальная истина.
В моём случае так всё и было. Лишившись родителей, я попал в интернат, который по странному совпадению контролировался одним из подразделений «Ростехно». Мы, будущие кибермансеры, были расходным материалом. Никто нас не спрашивал, чего мы хотим. А потом, уже начав своё восхождение по корпоративной лестнице, я почувствовал вкус денег. Передо мной открылись врата возможностей. Да и куда податься человеку, с юных лет привыкшему убивать? Десятилетиями я считал корпоратов своей семьёй.
Что касается Ники, то у неё выбор был. Не красть, замораживая хронопоток. Отучиться в каком-нибудь техникуме, пойти на обычную работу. И забыть о своём даре…
— Идём, — я решил сменить тему. — Посмотрим, как у Тимофея дела.
Мы провели через откаты всех своих учеников.
А дальше застопорились.
Наши подопечные входили в глубокую медитацию, срастались с миром, запоминали локации, а потом… ничего не происходило. Кто-то не мог удержать в голове дату и время, наполняя при этом энергией свои знаки. Кто-то не мог даже локацию в деталях запомнить.
— Я предупреждала, — после очередного неудачного эксперимента мы с Ким сидели в «Осени», попивая фруктовые коктейли. — У нас с тобой преимущество. МОР при переносе что-то нахимичил с ядром личности. Благодаря этому мы обрели дар без инициации.
— И это отличает эмиссаров от остальных?
— Не только, — Брукс покачала головой. — В наших настройках изначально заложена опция темпоральных перемещений.