Последнее обращение предназначалось одетым в смокинги секьюрити, которые по-прежнему стояли за спиной госпожи Коновал с каменными лицами, задекорированными черными очками. И это в помещении.
-Господа, начинайте.
И охрана начала вешать на стену громоздкие таблички с правилами, а Дарья Арсеньевна громогласно их озвучивала:
-Начиная с сегодняшнего дня, студентам запрещается: собираться в группы менее трех человек. Ходить поодиночке. Устраивать внеурочные собрания в количестве меньше двух человек…
Но ее никто не слушал. Потому что мы как завороженные следили за секьюрити, которые приделывали таблички с реформами. Первые три дощечки бравые сотрудники департамента магического образования скромно прибили рядком на стену примерно на уровне глаз. А вот дальше началось: все последующие запечатленные на твердой поверхности правила, они прибивали прямо НАД первыми тремя табличками. Вторым рядом, третьим, четвертым… Идея расположить дощечки одним рядом вдоль всей стены им в голову не пришла, хотя место позволяло. Зато потолки у нас очень высокие. И для прикрепления пятого ряда табличек секьюрити пришлось изобразить акробатический этюд «пирамида», чтобы добраться до необходимой высоты. То, что человек, стоящий на полу, должен обладать орлиным зрением, дабы прочитать надпись под потолком, никого не волновало.
Наконец, концерт завершился.
-Вы все поняли?! – грозно спросила госпожа Коновал.
-А… - по привычке уже отмахнулся народ. – Ну, чего, пошли в столовку?
И тут я вспомнила, что у меня на утро запланировано одно дело! Дело чести.
***
-Доколе?! – патетически воскликнула я, потрясая полупустым подносом с пирожными – экс-цыплятами. – Доколе это будет продолжаться?!
Народ жевал бесплатное угощение и с интересом меня разглядывал. Ну да, людям нужны хлеб и зрелища.
-До каких пор преступники, погубившие невинные жизни, будут награждаться государственными наградами?! – продолжала я. – Доколе злоумышленникам с фальшивыми чинами будут спускать с рук все их преступления?! До…
Тут я заметила, что проверяющая комиссия стоит в дверях столовой и таращится на меня.
-Эээ … я про дохлую рыбу, если что. – на всякий случай пояснила я.
Дарья Арсеньевна что-то быстро застрочила в блокноте, громко бормоча:
-Оскорбление чувств магов… Тухлая рыба в столовой…
-Это цыплята! – возмутилась я, приподнимая поднос. – Ой, то есть утки! Ну, да, так сразу и не разберешь…
Впрочем, проверяющая уже переключилась на нашу повариху, тетю Фросю. Та задумчиво стояла за прилавком с тяжелым половником наперевес. Двое студентов осторожно приблизились к ее посту, чтобы взять с подноса по кусочку хлеба, и женщина тут же очнулась от своих мыслей:
-А ну хорош хлеб перебирать, малышня пузатая! Взяли, что сверху лежит и отошли!
Студенты послушно схватили первое, что попалось под руку (одному не повезло, вместо хлеба он схватился за салфетку) и быстро метнулись прочь от прилавка. Тяжелый половник тети Фроси вошел в легенды ВМУЗа.
Госпожа Коновал и ее затемненные секьюрити приблизились к поварихе. Дарья Арсеньевна тут же поморщилась и покосилась в сторону мойки. Там, в одной из раковин, зависла в воздухе огромная чугунная сковородка, а волшебная металлическая щетка терла ее круговыми движениями. Звук соприкосновения металла о чугун был не очень приятным для слуха, но студенты уже привыкли, а вот госпоже проверяющей он был в новинку. Она повысила голос, чтобы перекричать скрежет:
-Ефросинья Васильевна?
-Она самая. – подтвердила повариха, поигрывая половником.
Госпожа Коновал уткнулась в свои записи и холодно спросила:
-В вашем личном деле написано, что у вас весьма скромные магические способности.
-Брехня это! – немедленно опровергла данные личного дела тетя Фрося. – Нет у меня никаких магических способностей.
-Как это? – обалдела Дарья Арсеньевна.
-Ну, нормальная я, понимаешь? – попыталась доходчиво объяснить повариха. – Не из ваших, чудиков.
-А как вы вообще сюда попали?!
Ефросинья Васильевна восприняла это как отмашку на пересказ своей биографии. Она подбоченилась и начала повествование тоном народной сказительницы:
-Была я на внештатной службе. Хомячиха, так сказать.
-Что?
-Ну, меня хотели кротихой обозвать, но я говорю, сам ты слепой, а я запасливая! Вот и стала хомячихой. Жила я в мире людей, но с понятием. О ваших, чудиках. И приставили меня за одним мальчишкой следить, он у родственников жил, у людей, а сам из ваших. Так вот, следила я за ним, приглядывала, а тут на него черные призраки напали! А ректор и давай на меня наезжать, чего не защитила? Я грю: «Звиняй, Рогволд, авоська их не берет! А чо я еще могу сделать?». Он плюнул и на кухню меня перевел. Вот где раздолье!