— Ты представляешь себе, как это упростит охоту на гарпий? — спросил у Акстена Юнод.
— Но надо хранить эту тайну, — вздохнул Акстен. — Да уж, опасные знания ты нам передаёшь, Гарри. Кстати, ты придумал себе место, откуда ты якобы родом?
Гарри посмотрел на тлеющие мишени, затем на бомбы, лежащие на столе, затем на палаш, а затем на стойку с офирскими луками. А потом он посмотрел на крышу конюшни, в которой обитал его верный Фугас.
— Вообще-то, да, — заулыбался он. — Гарольд из Сирии!
//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 27 августа 1182 года//
— Появился… — Гарри смотрел со стены на осадный лагерь.
Он пронаблюдал за тем, как Арториус Виго вошёл в герцогский шатёр.
Причиной, по которой Гарри часто посещал сегодня стену было то, что осадный лагерь неожиданно оживился и офицеры заставили своих солдат прибираться, приводить в порядок шатры и вообще, наводить в осадном лагере благообразный марафет. Это могло значить только одно — прибывает либо король, либо глава Капитула. Просто так суету наводить бы не стали.
И Гарри поймал момент прибытия Арториуса, с которым прибыло ещё пять чародеев.
А нильфгаардцы вели интенсивную подготовку — построили дополнительный таран, возвели три осадные башни, сколотили около шести десятков дополнительных мантелетов и связали целую гору фашин для перекрытия рва. Они долго готовились и приготовились.
Прибытие чародеев означало, что штурм будет самым экстремальным событием в жизни Гарри. Его трудно будет сравнить с битвой против лича — Арториус всего лишь человек, но хорошего тоже будет очень мало.
Он спустился со стены и направился в палаты нелюди.
— Соберите мне глав всех общин, — сказал он Нитралю. — Пришло время для экстренных мероприятий.
Спустя десяток минут, лидеры эльфов, краснолюдов и низушек прибыли в покои Милаэн.
— Итак, леди и джентльмены, — заговорил Гарри. — Глава Капитула прибыл в осадный лагерь собственной персоной. Это означает, что стену обязательно прорвут и нильфгаардцы проникнут во внутренний двор. А уже это означает, что пора приводить в действие план «А». В темпе собирайте свои пожитки и переносите их в подземный город.
— Так, — удовлетворённо кивнул Балтимор. — Надо было давно всё это сделать.
— После того, как все будут эвакуированы в подземелье, держите бронзовые врата наготове, — продолжил Гарри. — Противник будет вынужден штурмовать цитадель, прежде чем сумеет проникнуть к вратам, поэтому я хочу иметь путь отхода. Если станет ясно, что мы проиграли, уходим под землю и заваливаем проход.
— А если они сумеют прокопать завал? — спросил Гуго.
— Тогда мы навяжем им бой в очень невыгодных условиях, — улыбнулся Гарри. — Прорываться через каменные баррикады, без возможности обойти их с фланга — это всегда очень тяжело и дорого по потерям. Даже если уступим им пару начальных залов, каждый следующий будет обходиться им очень и очень дорого.
— А если заранее обвалить эти залы? — предложила Милаэн. — Зачем терять воинов, в попытках защитить их?
— Затем, что это лишь отложит штурм подземелья, — ответил на это Гарри. — Нам нужно нанести им максимум потерь, поэтому я предлагаю драться с ними до последнего, а когда они займут несколько залов, мы обрушим эти залы им на головы. Таким образом, мы надёжно отобьём у них охоту лезть к нам.
— Звучит убедительно, — признал Нитраль.
— Лучше будет так и поступить, — кивнул Гуго. — Но зачем тогда оборонять поверхность?
— Потому что всё ещё в наших силах отразить штурм стен, — ответил Гарри. — Я не знаю, что приготовил нам Арториус со своими прихлебателями, но наша крепость совершенна, если смотреть с оборонительной точки зрения, поэтому взять её будет тяжело даже с помощью чародеев. Подземелье для меня и наёмников — это крайняя мера.
— Тогда нельзя медлить, — стукнул Балтимор кулаком по столу. — За работу, ляди и жентельмяны!
Краснолюд был крайне воодушевлён тем, что Гарри наделал ему четыре сотни солнечных светильников, в счёт создания универсального барда (2) для лошади.
Своего Фугаса Гарри ценил и его совершенно не устраивал тот кольчужный бард, что был у Пьетро.
Рыцарь, к слову, очень переживал, потому что его совершенно не радовала перспектива биться против нильфгаардцев. В Туссенте их боятся, пусть никогда в этом не признаются.
В истории перехода княжества Туссента под вассалитет Нильфгаарда полно белых пятен и непонятно, был этот переход мирным или состоялась насильственная вассализация.