— Не, я к вечеру валю отсюда, — покачал головой Гарри. — Самое жирное уже срезано — пора искать новые горизонты.
— Эх, я тоже, наверное… — Айден потёр подбородок.
— Тут стража хочет, чтобы восемь разбойников прекратили досаждать городу, — сообщил ему Гарри. — Я им уже шепнул на ушко, что меньше чем за двадцать оренов на такое не пойду. Можешь попробовать сбить цену и предложить пятнадцать — думаю, они будут склонны согласиться…
— Серьёзно? — не поверил коллега.
— Серьёзнее гангрены, — произнёс Гарри. — Они восемь оренов предлагают — якобы это всё, что они сумели собрать в складчину. Пиздят, как мне кажется.
— Да ясен день, что пиздят! — усмехнулся Айден. — Тогда я пойду к Радовану… обрадую его, ха-ха!
— Давай, успехов, — пожелал ему Гарри.
На доске ничего существенного. Утопцы в пойме реки, какая-то «опасная хуйня» в южном лесу, но это без ценника, а просто предупреждение для горожан, а также бродячая стая гулей всего за тридцать оренов.
Брать заказ на бродячую стаю гулей — себе дороже. Гули специально петляют, ходят по мелководью и так далее, лишь бы за ними никто не увязался. Ведьмаки, как ни старались, не установили системности в поведении таких стай и пришли к выводу, что её просто нет. Конечной цели их странствия не существует, они просто идут, потому что могут идти. И остановятся они только в случае, если найдут какой-то относительно устойчивый источник пищи. Например, свежее поле боя. И тогда они выроют себе гнездо, в котором их можно будет взять за задницу и подорвать или сжечь.
Целенаправленно искать стаю малопродуктивно, а если и найдёшь, то потом замаешься догонять и убивать каждую тварь. Есть более простые способы заработать тридцать оренов.
«Хотя, за полтинник — да», — подумал Гарри. — «За тридцатку — нет».
Впрочем, в Цинтре за головы гулей платят серебром, а как дела с этим в Темерии — неизвестно. Но до гнёзд гулей или альгулей желающих много — каждый ведьмак возьмётся за столь денежную и не особо хлопотную работу.
Так и не найдя ничего путного, Гарри пошёл в «Серебряную цаплю». Литта сегодня на выходном, который проводит в его номере — он заказал туда много еды, чтобы отъестся перед долгим путешествием, но там, явно, больше, чем он сможет съесть.
Поднявшись в номер, он застал голую Литту, лежащую на кровати и активно поедающую нильфгаардский виноград с блюда.
Расстегнув штаны, Гарри вытащил свой агрегат и сходу пристроился к ней сзади.
— Ой, ты пришёл… — заметила она его. — Как сходил?
— Как-то не очень, — ответил Гарри и плюнул себе на пальцы. — Готова развлечься?
— Можно, я буду есть при этом виноград? — спросила она.
— Ешь, — ответил Гарри и вошёл в неё.
Держась за её бёдра, он начал удовлетворять свою похоть, думая о Тиссае. Вероломная чародейка обладала выдающейся фигурой, с вываливающимся из декольте бюстом. Трахать Литту — это всё равно, что ездить на подержанном велосипеде по сельской местности, а трахать Тиссаю — это как гонять на машине люкс-класса по Сити.
Гарри надеялся, что когда-нибудь настанет час справедливости. И тогда он затрахает Тиссаю до полусмерти…
Эта мысль возбудила его по-особому, поэтому он не выдержал и кончил прямо в Литту.
— А это ведь точно ничего? — обеспокоенно спросила она, перевернувшись на спину.
— Конечно, — улыбнулся ей Гарри. — Я же ведьмак. А ведьмаки, как ты знаешь, бесплодны.
— Ты скоро уйдёшь? — спросила Литта.
— Да, — кивнул Гарри. — Мне нужно двигаться дальше, ведь здесь закончились подходящие мне заказы.
— Будешь ещё в Горс Велене? — спросила женщина.
— Не знаю, — пожал плечами Гарри.
На самом деле, ноги его здесь больше не будет. Слишком уж близко к логову Тиссаи.
Дальше он начал усиленно отъедаться. Он потратил на еду целых три орена, но зато это была элитная еда — целый запечённый поросёнок, свиное сало, строганина, пироги с олениной, жареный лебедь и так далее. Гарри ел это почти непрерывно, делая короткие паузы, чтобы всё утряслось.
Ему нужен лишний жирок, чтобы, в весьма возможные часы лишений, было что тратить. Мышцами, нарощенными с таким большим трудом, жертвовать он был не готов.
Ближе к вечеру, Литта накидалась темерской водки, после чего Гарри ещё раз её трахнул. Затем, доев остатки поросёнка, он начал собираться в путь.
Коня он купил за четыре орена — не самого плохого, но и не самого хорошего. Нильфгаардская порода, считающаяся средним сегментом местного рынка. Назвал он его, конечно же, Фугасом.