— Бетон, как я понимаю, из моих записей? — поинтересовался Гарри.
— А откуда ещё? — недоуменно посмотрел на него Балтимор. — Подняли архивы, нашли там описание, а потом начали экспериментировать. Бетон получился, а потом в тех же записях нашли, что это можно армировать сталью. Получилось замечательно. Только мы изменили твой рецепт — мы помещаем в куб бетона триста килограмм стали, потому что сто пятьдесят оказалось мало. Рабочим жукам не нравится грызть сталь, поэтому они тратят очень много времени, чтобы пробиться через армированную плиту.
— Вы большие молодцы, что сумели воссоздать технологию и наладить массовый выпуск, — похвалил их Гарри.
— А хули ты хотел, ведьмачок? — заулыбался Балтимор. — Жить захочешь — и не такие кульбиты исполнишь…
— То есть, сейчас вообще никуда не копаете? — спросил Поттер.
— Почему это? — нахмурился пожилой краснолюд. — Копаем наверх, в гору. У нас даже лифт есть на небольшое горное плато — туда выходят, чтобы подышать и посмотреть на настоящее солнце. Правда, холодно там.
— Но там нет руды, да? — предположил Гарри.
— Именно, — подтвердил Балтимор. — Поэтому нам позарез надо разобраться с этими ёбаными жуками. Поможете — отблагодарим. Золото, если надо, серебро или алмазы. Золота и серебра можем по весу отсыпать. Ну и жить тут сможете, как короли — будут всецелый наш почёт и полнейшее наше уважение.
— Соблазнительно звучит, да? — спросил Гарри у Акстена.
— Этот сопьётся у нас к хуям, — покачал головой Балтимор.
— Туда мне и дорога, — равнодушно вздохнул старый ведьмак. — Кому я нужен без руки?
— Да будет тебе рука, блядь… — поморщился Гарри.
В ратуше уже было очень оживлённо: бегали разносчицы с яствами, крепкие мужики перетаскивали бочки с напитками — ожидался очень большой пир. И всё в честь возвращения Гарри.
Его сразу же усадили во главе очень длинного стола, где определили в обслуживание двух низушек.
Гуго, бедолага, не дожил до этого дня — умер тринадцать лет назад.
На столе было очень и очень много овощей и фруктов, а мяса мало. Преимущественно тут свинина, что логично — в условиях подземелий легче всего разводить именно свиней. Но была и баранина, которую Гарри безошибочно определил по запаху — а это уже было удивительно.
— Баранина? — спросил он у Балтимора, усевшегося справа от него.
— Ты был далеко не везде… — усмехнулся тот. — Наверху у нас есть целое подземное поле, освещаемое рукотворными солнцами… Вот там-то и пасутся овцы. Они дают нам шерсть и мясо. Когда ты сделаешь ещё больше светильников, мы расширим поля — всё уже готово. Пространство, грунт — только света не хватает.
— Будет, — пообещал Гарри. — Бля, Балтимор, я впечатлён. Вы проделали так много работы, что я просто в ахуе.
— Это коммунизм, ведьмачок, — усмехнулся старик.
— А он-то здесь причём? — не понял Гарри.
— У нас нет денег, нет собственности на производства, — начал объяснять Балтимор. — Мы делаем всё сообща и выживаем в этом кромешном пиздеце. Вместе.
— И как это работает? — поинтересовался Гарри.
— Ну, это долго рассказывать, — вздохнул Балтимор. — Но мы не имеем проблем с пищей — её всегда в изобилии. Платить за еду у нас — это глупость. Каждый получает столько, сколько надо. Одежду и предметы быта тоже не нужно покупать — всего в изобилии. Что-то особое надо — договорись с тем, кто может это сделать. Не нашёл — напиши запрос и обоснуй, правление решит, делать или нет. Как-то так и живём. И если бы не ёбаные жуки…
На ум Гарри пришло, что если бы на Земле тоже полностью решили проблему с пищей и базовыми потребностями населения, то тоже было бы легко жить, не тужить. Но это бы означало гибель целых сегментов экономики — как это так, не платить за еду? В понимании Гарри, всё должно было рухнуть, ведь деньги не крутятся, зарплаты не платятся — в этот момент он понял, что натягивает на коммунистов принципы капитализма…
«Коммунисты, наверное, в своей жажде сделать всех довольными, точно постарались решить продовольственный вопрос», — подумал он. — «Вот вернусь и посмотрю. И сразу пиздить инопланетян… Вот будет веселуха!»
— У нас всё по плану — сколько и чего производить, когда производить, — продолжил Балтимор. — И это работает, хотя некоторые, типа Нитраля, до сих пор удивляются. Но это потому что он тупой.
— Пошёл ты, краснолюд… — процедил Нитраль, сидящий прямо слева от Балтимора. — Я не удивляюсь ничему — я слишком давно живу на этом свете. Но мне интересно погружаться в суть вещей. И эта вещь, которая подчинила математике потребности тридцатитысячного населения, весьма любопытна. Я до сих пор изучаю её, и она всё ещё остаётся для меня интересной.