Впрочем, запасы двимерита есть и их хватит на десяток крупных сражений. А потом им всем будет очень плохо.
//Амелльская республика, г. Москов, 21 августа 1267 года//
— Да ты гонишь! — отмахнулся Гарри.
— Ты посмотри! — воскликнула Изольда и подняла платье.
И Гарри увидел солидный живот.
— Может, это газы? — предположил он.
— Иди ты! — поморщилась гномка. — Это точно беременность — у меня уже давно не было месячных! Я даже подумала, что уже всё, моё время прошло.
— А с кем-то на стороне — не рассматривается? — спросил Гарри.
Изольда подошла и стукнула его кулаком в живот. Он почувствовал лишь толчок — этот слой жира невозможно пробить таким кулаком.
— Я сплю только с тобой, Гарри, — сказала она. — Так что…
— А ты разве не знаешь, что ведьмаки бесплодны? — заулыбался Гарри.
— Но я ни с кем не спала! — ответила Изольда. — До тебя у меня не было мужчины целых четыре года! Я не могла забеременеть!
— Тогда это точно газы, — заключил Гарри.
— Не неси чепухи, просто признай, что ты не стерилен! — потребовала Изольда.
— Хоть я в этом сильно сомневаюсь, но раз тебе легче… — пожал плечами Гарри. — Допускаю, при исключении других вариантов, наиболее вероятных, к слову, что могу являться не стерильным. Но вряд ли, короче… Я 100% ведьмак, тут не может быть даже тени сомнений.
— Но как мне тогда работать? — спросила Изольда.
— А нахрена тебе работать? — не понял Гарри.
— Я должна, — убеждённо ответила гномка. — Все работают.
Он уже заметил, что тут все, буквально, повёрнуты на работе. Вкалывают по двенадцать часов, даже счастливы, если им удастся поработать дополнительные часы, но это не поощряется.
И это было очень странно для Гарри — видеть такой массовый трудоголизм.
— Короче, раз залетела, то не работаешь, — произнёс он. — Придётся потерпеть ещё месяцев шесть-семь.
— Это плохо… — прошептала Изольда. — Но, похоже, что ты прав. Только вот ещё месяца три-четыре я точно поработаю!
— Да-да, как скажешь, — вздохнул Гарри.
— Тогда я пойду — надо сообщить руководству склада! — заспешила гномка.
«Что-то они сделали со своим народом, эти местные коммунисты», — подумал Гарри, севший на диван. — «Тут все и рады полностью отдаться рабочему процессу, несмотря на то, что работа может быть тяжела или трудна».
В целом, новость от Изольды он воспринял скептически. Ведьмак, который может иметь детей — это нонсенс. Сам-то он легко согласился на испытания, потому что вообще не видел себя отцом и воспитателем — как-то оно ему совсем не улыбалось…
«Да хрен с ним, прояснится всё», — подумал он.
Тут во входную дверь постучали.
— Заходите, — разрешил он.
Вошла Линда, низушка, которую он оприходовал прямо в первый же вечер.
— Не знаю, с чего начать, Гарри… — заговорила она. — Но… Кхм-кхм…
//Амелльская республика, г. Москов, 22 августа 1267 года//
— Хватит надо мной угорать! — потребовал Гарри. — Это какой-то розыгрыш, да?
— Нет никакого розыгрыша, — покачала головой Милаэн. — Признайся, ты спал с Маленой?
— Это та эльфка, которая работает ткачихой? — уточнил Гарри.
— Да, — кивнула Милаэн.
— Было дело, — произнёс Гарри и довольно улыбнулся.
Некоторым эльфкам не нравится, что он носит на себе якобы лишних сорок килограммов жира, но есть те, кто не имеют ничего против «слегка» упитанного ведьмака.
А Гарри ценил каждый килограмм жира, потому что, как никто, знал, насколько тяжело их нарастить и как же легко они тратятся…
Терять такой драгоценный запас энергии ради удовлетворения чьего-то эстетического удовлетворения — это расточительно и неприемлемо. Напротив, Гарри гордится тем, что он сумел «сломать систему» и набрать много жира.
— Она тоже беременна, — произнесла Милаэн. — И она больше ни с кем не спала — вас тут только двое таких, имеющих много свободного времени для праздности…
— То есть, вы обвиняете меня в том, что я порчу ваших девок? — уточнил Гарри.
— Мы ни в чём тебя не обвиняем, — покачал головой Балтимор. — Но мы хотим разобраться.
Совпадений слишком много. А ещё Гарри вспомнил вчера, что шлюхи в Аттре боялись спать с ним без защиты — они верили слуху о ведьмаке, после которого беременеют шлюхи и кметки…
Раньше он думал, что это напраслину возводят, а вот теперь он кое-что понял.