Он достал из рюкзака, стоящего рядом, две бутылки спирта.
— А вот этот поворот событий я одобряю! — заулыбался Эскель. — Геральт, почему ты не познакомил меня с ним раньше?
— Да я и сам… — развёл руками тот.
— Прекратите пьянствовать! — воскликнула Йеннифер. — Геральт!
— Это свободные ведьмаки, — вновь развёл руками тот.
— Вы неисправимы… — процедила чародейка и повела Уму к двустворчатой двери в восточной части зала.
— Вернулись, — произнёс седой ведьмак зашедший в зал с улицы. — А это… Акстен? Я думал ты помер давно!
— Ты будешь смеяться, но я считал, что это ты уже давно перестал коптить небо, — заулыбался Акстен. — Рад видеть тебя, Весемир!
Седовласый ведьмак подошёл к наставнику Поттера и крепко обнял его.
— Пару лет назад у нас бывал твой ученик, Казимир, — произнёс Весемир.
— Он мне больше не ученик, — нахмурился Акстен. — И я не хочу вспоминать о нём.
Казимир из Дориана был из тех ведьмаков, которые ушли после первой осады Хаэрн-Кадуха. Как оказалось, всех их исключили из списка членов школы и официально перестали считать членами цеха ведьмаков. Не то, чтобы был какой-то официальный список цеха…
— А это Гарольд из Сирии, мой лучший ученик, — представил Акстен Гарри.
— Рад знакомству, мастер Весемир, — пожал тот руку местному главе.
— Взаимно, — кивнул тот. — Не тот ли ты Гарольд из Сирии, которого ищет весь Север?
— Тот самый, — усмехнулся Гарри.
— Семьсот тысяч оренов — не думаю, что какой-либо ведьмак «добивался» такой цены за свою голову, — произнёс Акстен, будто бы с гордостью за ученика.
— Как ты жив до сих пор? — с удивлением спросил Весемир. — Люди готовы убивать и за десять оренов…
— Я здоровенный хуй и меня хуй убьёшь, — пожал плечами Поттер. — Вот и всё объяснение.
— Оно и видно, — усмехнулся Весемир. — Так или иначе, но можешь не опасаться, что тебе здесь что-либо угрожает — мы чтим законы гостеприимства.
— Рад слышать это, — кивнул Гарри, после чего откупорил первую бутылку. — За встречу?
//Королевство Каэдвен, Каэр Морхен, 6 октября 1270 года//
— Тяжело… — вздохнул Гарри с выражением вселенского страдания на лице. — Тяжело…
— Надо прекращать… — вторил ему страдающий Эскель, лежащий на лавке.
— А я вот чувствую себя хорошо! — громко и радостно воскликнула Йеннифер.
Она сделала это умышленно, чтобы причинить им больше боли.
Из-под стола вылез сильно помятый Геральт, на лице которого отражались мучения всех народов мира.
— Кто-нибудь сварил «Белый мёд»?.. — спросил он сиплым голосом. — Надо завязывать… А то…
— Я знала, что так и будет, поэтому сварила его для вас, — с нотками превосходства в голосе сообщила Йеннифер. — Но дам его только в одном случае.
— В каком?.. — спросил Гарри, подозревая, что именно она потребует.
— Вы прекратите пить на один месяц, — ответила Йеннифер и улыбнулась так пакостливо, что Гарри аж сморщило.
— Тяжело… — изрёк он.
— Согласны на такое? — спросила чародейка.
Гарри оценил свои нынешние возможности и понял, что нет, сил, чтобы сварить «Белый мёд» самостоятельно, у него уже не имеется. А ещё он осознал, что у него нет сил, чтобы перетерпеть это зубодробительное похмелье…
— Я сдаюсь, ты победила… — вздохнул он с сожалением.
— Геральт, Эскель? — спросила Йеннифер.
— Ладно… — ответил Эскель.
— Хорошо, — принял поражение Геральт.
— Люблю, когда вы паиньки, — улыбнулась чародейка и поставил на стол три флакона с эликсиром.
Гарри схватил один из них и сразу же присосался к его горлышку. Геральт и Эскель тоже схватили по флакону.
Очень быстро захотелось по нужде и Гарри, потея, как собака в корейском ресторане, помчался во внутренний двор.
А через восемь с лишним минут он, свежий и благожелательный, вернулся в зал.
«На Земле меня бы объявили спасителем человечества, изобрети я что-то вроде этого эликсира…» — подумал он. — «Мне бы ставили памятники на главных площадях в самых крупных городах, а моё лицо бы высекли на горе Рашмор, рядом с американскими отцами-основателями. А в СССР переименовали бы марксизм в поттеризм, в мою честь…»
— Для Испытания травами всё готово, — сообщила ему Йеннифер. — Твоё участие необязательно, поэтому просто не мешай.
— Это я умею, — улыбнулся Гарри.