— Но здесь нет никакой воды, — удивился Гарри.
— В этом весь смысл, — ответил Аваллак’х. — Нагльфар приземлится на скалы. Это облегчит вам задачу.
Гарри заулыбался.
— А вот так мне нравится!
— Ты уже говорил с Цири? — спросил вдруг эльф.
— Ещё нет, — покачал головой Гарри. — Но Геральт обещал, что подготовит её.
— Ей не интересно твоё золото, — вздохнул Аваллак’х. — У тебя нет ничего, чем бы ты мог её заинтересовать.
— А я попробую, — сказал на это Гарри. — И тогда посмотрим.
— Я пошлю сигнал завтра, в шесть утра, — сообщил эльф. — Будет густой туман, поэтому есть ненулевые шансы, что они купятся на уловку.
— Что ж, буду ждать с нетерпением, — усмехнулся Поттер. — Хочется пострелять.
//Амелльская Республика, к. Хаэрн-Кадух, 2 января 1271 года//
— Все готовы?! — спросил Гарри.
— Готовы! — ответили гвардейцы.
— По позициям! — скомандовал Гарри. — Время битвы!
Артиллерия уже расставлена, стрелки с винтовками уже заняли высоты, а пехота с револьверами разбегается по заранее распределённым местам.
Нагльфар должен рухнуть во впадину и надёжно зафиксироваться. После этого корабль начнут интенсивно обстреливать из пушек, винтовок и револьверов. И тогда выяснится, кто лучше — красные всадники или красные гвардейцы…
— Начинаю! — предупредил Аваллак’х.
Луч света высокой интенсивности ударил прямо в небеса.
Гарри ждал, что Дикая Охота появится если не мгновенно, то хотя бы очень быстро, но шли минуты, а ничего не происходило.
А затем, через двадцать с лишним минут, резко стало очень холодно.
Над расщелиной открылся огромный портал, из которого ударил поток лютого холода, заморозивший всю расщелину.
Нагльфар прибыл…
… и сразу же рухнул в расщелину.
— Батареи — огонь! — приказал Гарри.
Сразу же загрохотали пушки.
Первый залп был с двимеритом. Бомбы взорвались над Нагльфаром, осыпав его двимеритовой пылью. Магию здесь больше не сотворить…
Красные всадники начали спрыгивать с корабля на обледенелый снег и рассредотачиваться по местности. Но только лишь начали.
Оглушительный грохот винтовок и револьверов сотряс горы.
Эльфы начали падать на лёд и снег, сражённые пулями с двимеритовыми сердечниками.
Смерть настигала их мгновенно, так как в каждого впивалось сразу по три-четыре пули.
Гарри лишь с удовлетворением наблюдал за тем, как они падают…
Появился Карантир, который кружил себя глыбами льда. Пули и осколки застревали во льду, а сам чародей начал творить какую-то злую штуку.
Он взмахнул своим скипетром и провёл им вдоль позиций стрелков.
Всё пространство, которое он очертил, обратилось в лёд. Краснолюды, эльфы, низушки и гномы…
Но одно удачное попадание снаряда в ледяную глыбу и Карантир слетает с Нагльфара и втыкается в снег.
Гарри сразу же кинулся его добивать.
Он выхватил палаш с револьвером и начал стрелять на ходу.
Карантир начал направлять на него свой скипетр, но Гарри быстро выставил перед собой «Протего», который с перенапряжением выдержал поток холода.
Одна из выпущенных пуль попала в руку, держащую скипетр и оторвала сразу два пальца. Эльф уронил скипетр и его заклинание прервалось.
А Гарри уже был слишком близко…
Взмах палашом:
— Петрификус Тоталум!
Но заклинание не пробило магическую защиту чародея и тот начал тянуться к выроненному скипетру. Гарри ударил его палашом по раненной руке, после чего дал один выстрел в живот.
Карантир сложился пополам, после чего Поттер отсёк ему голову. Шлем с зенитным прицелом отвалился в сторону и показал голову эльфского чародея. Под упавшей головой начала растекаться парящая лужа быстро замерзающей крови, а из тела его импульсами выливалась парящая кровь.
«Вот и дотелепортировался», — подумал Гарри и начал искать врагов.
Три роты гвардейцев погибли от руки Карантира, но остальные продолжали стрелять.
Красные всадники, продолжающие высыпать из Нагльфара, гибли, один за другим.
Литры эльфской крови обагряли многострадальную землю Хаэрн-Кадуха…
Гарри посмотрел на верхнюю палубу корабля. А там Геральт уже вовсю бился на мечах против Эредина.
Было интересно посмотреть, чьё «кунг-фу» сильнее, поэтому Поттер остановился и начал наблюдать за ходом боя.
Ему было приятно отметить, что Геральт применяет приёмы кикбоксинга, что вводило Эредина в недоумение и частичный ступор.