//Хенгфорская Лига, подземелье, 27 апреля 1260 года//
— Нахрена тебе факел? — спросил Гарри.
— Я думал, что тебе понадобится, всё-таки, ты же… — стушевался Регис.
Поттер неодобрительно покачал головой, после чего влил в себя «Кошку». За ней последовал «Гром», за ним «Пурга», а за ней «Петри».
— Ух, бля… — выдохнул он. — Пошло-поехало…
Очень быстро мир вокруг стал светлее и ярче. Тело наполнилось силой, а затем всё стало каким-то медленным, будто Гарри пребывал в состоянии сильного нетерпения. «Пурга» начала своё действие — она увеличила скорость его реакции до пиковых значений.
— Идёмбыстрееladyandgentlemen! — сказал он и понял, что говорит слишком быстро. — Мои. Извинения. Идём. Быстрее. Lady. And. Gentlemen.
— Откуда ты знаешь это слово? — нахмурилась Калипсо.
— Какое? — спросил Гарри.
— Джентльмен, — ответила кровопийца. — Я слышала его в Цинтре, очень давно. Лет пятьдесят назад. И что с тобой?
— Хм… — Гарри энергично погладил подбородок. — Наверное. Кто-то. Из. Моих. Знакомых.
— Что с твоей речью? — спросила Калипсо.
— «Пурга», — вздохнул Гарри, после чего сфокусировался на своей речи. — Редко применяю, поэтому вот такая вот херня.
А ещё он его недавно существенно усилил, поэтому тестовый приём происходит прямо сейчас.
— А почему ты применяешь его редко? — спросил Регис, поправляющий свою кирасу, на которой был нарисован неизвестный Гарри герб.
— У меня и так реакция — дай Мерлин каждому! — усмехнулся Гарри. — А с «Пургой» становится совсем скучно. Давайте побыстрее — для меня время идёт очень и очень медленно и хрен отпустит следующие четыре часа. Мне нужен action!
Как верно сказала Калипсо, в эльфских подземельях их может ожидать всё, что угодно. Может получиться так, что не будет вообще ничего.
На то, что это эльфское подземелье, однозначно указывает не только характерная архитектура, но и статуи у входа. Если у входа в подземелье стоят заросшие статуи эльфов, то можно быть уверенным, что это здесь вырыли точно не краснолюды. Краснолюды, как говорят, до того, как сюда пришли люди, имели с эльфами нешуточную вражду, которая проявляется иногда даже до сих пор.
Они пошли по коридору, внимательно глядя на то, куда ступают, и пристально вслушиваясь.
Эльфы прошлого просто обожали пичкать свои подземелья и мавзолеи разного рода ловушками. Если механика не способна пережить столетия, то вот магические ловушки способны работать практически вечно.
И единственный способ узнать об их срабатывании — услышать активацию питающего кристалла, встроенного в блок ловушки. Это неустранимый недостаток серьёзных магических устройств, за счёт которого вообще возможно хоть как-то пробираться вглубь подобных сооружений. Не будь подобного недостатка, узнавать о срабатывании ловушки можно было бы только на своей шкуре…
— Стоп, — остановил своих спутников Гарри. — Я что-то слышу.
Они достигли конца «предбанника» и упёрлись в каменную дверь.
Гарри слышал тихий скрежет камня. Он будто бы удалялся, а затем вновь приближался.
— Распечатываю врата? — спросил он, вынимая из петли рюкзака кирку.
— Давай, — кивнула Калипсо.
Пожав плечами, ведьмак начал «добывать каменную дверь». Несколько десятков ударов и довольно-таки тонкая преграда рухнула внутрь помещения.
Каменный скрежет начал приближаться.
А когда пыль осела, Гарри увидел минимум восемь пар неживых глаз, светящих на несколько метров перед собой магическим синим светом.
— Ну, что я могу сказать? — произнёс он. — Это пиздец.
Примечания:
1 — Рунка — колющее древковое оружие, впервые упоминаемое с XVI века, представляющее собой копьё с двумя дополнительными наконечниками по бокам от основного. И эти дополнительные наконечники должны быть обязательно меньшей длины, чем основной наконечник, иначе это оружие нужно будет называть трезубцем или боевыми вилами. Кто-то называет рунку рогатиной, но мы понимаем под рогатиной нечто иное, поэтому можно сказать, что называть так рунку будет ошибкой.
2 — О любви сорок к блестящим вещам — исследования показали, что сорокам абсолютно всё равно, что там блестит на солнце. Исследования 2014 года подтвердили многолетние наблюдения различных учёных. Наоборот, сорок пугает такая херня, ведь в мире животных, как и у многих людей, принято считать, что всё непонятное и неопознанное — это опасно. И это, по большому счёту, правильно — видовой опыт. Наша современная цивилизация издавна приучает нас, что всякого рода инновации — это круто, весело и безопасно, но кроманьонец, сидящий внутри каждого из нас, считает и ещё долго будет считать иначе. Поэтому всегда тяжело открываться новому, ведь страх неизвестного возник не на ровном месте. Десятки тысяч лет назад, несомненно, появлялись детёныши, которые были открыты этому миру, но свой генетический материал в следующее поколение они, как правило, не передавали. Потому что мир, окружающий человеческое стадо, в котором мог родиться такой детёныш, рассматривал это стадо исключительно с точки зрения калорийности и безопасности добычи. Передавали свой генетический материал только те детёныши, которые не открывались новому и придерживались только надёжных планов. Но со временем, когда человечество начало отвоёвывать у природы жизненное пространство, «открытые» детёныши получили шанс проявить себя и открывали что-то новое, изобретали на основе открытого какие-то новые вещи и так далее. В общем-то, для животных всё осталось точно так же, как у наших доисторических предков, поэтому этот миф о сороках и блестящих вещах не имеет под собой никакой почвы. Но Гарри не знает, потому что вся его эрудиция ограничивается 80-ми и 90-ми годами и исходит, преимущественно, из телевизора.