«Здесь и будут найдены драгоценные металлы. Я их найду!» — решил Аскар.
— Кончили, ребята? — спросила Сеитова.
Со всех сторон раздались голоса:
— Кончили, эжеке!
— Готово!
— Тогда отправимся обратно в кыштак. Уже пора…
Ребята спрятали карандаши, бумагу. Все встали.
— Товарищи! — сказала вдруг Нина Леонтьевна, словно обращаясь к взрослым людям. — Мы сегодня провели замечательную экскурсию. Смотрите, какие чудесные горы! Земля нашего колхоза цветет. Она как бы говорит нам: «Трудитесь упорно, а я ничего для вас не пожалею. Жизнь станет еще краше, еще изобильнее». Слушайте! — Нина Леонтьевна положила руку на красный камень. — Вот этот камень так спокойно и гордо стоит на горе, словно сторожит землю нашего колхоза… Ну-ка, ребята, скажите: какую надпись оставить нам на этом камне в память о нашей экскурсии?
Учительницы, улыбаясь, смотрели на ребят. Аскар, Орусбек, Сырга, да и все другие улыбку эту и взгляд поняли так: «Ну-ка, покажите, кто из вас сообразительней!»
— Я скажу! — крикнула Сырга, подняв руку.
— Скажи, Сыргаджан.
— «Да здравствует мир!» Вот какую я предлагаю надпись!
— Правильно, очень хорошо. — Сеитова подумала: — Еще какие есть предложения?
— У меня есть! — вызвался Аскар. — Я хочу предложить так: «Пусть цветет колхозная земля!»
— Хорошие слова. Кто еще хочет?
Ашым стоял на камне и все время молчал. Теперь и он поднял руку:
— Мне можно, эжеке?
— Ну-ка, скажи, Ашымджан!
— Я хочу, чтобы мы оставили такую надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
— Правильно!
Ашым от похвалы покраснел до ушей. Набравшись смелости, он так объяснил свое предложение:
— Мы вот проводим экскурсию. Целый день рвали цветы, лазили на ели, кидали оттуда шишки. Орусбек подражал кукушке, я ловил бабочек, потом составлял карту земель своего колхоза. Признаюсь, я не сумел составить хорошую карту. Горы, пастбища, поля… я запутался, не хватило сил… А вот посмотрим на Индию. Там, говорят, даже растут молочные деревья. Но дети индийских крестьян не видят молока. Я читал об этом в книге. Пятилетние ребята работают там на табачных фабриках по двенадцати часов. Мне стало их очень жалко. Как пятилетний мальчик может работать? Не моту понять. А хозяева фабрик платят детям гроши за их работу. Я против такой несправедливости. Пусть дети индусов тоже досыта пьют молоко, свободно растут и живут на своей земле, пусть ходят на экскурсии! Вот на этом красном камне мы и оставим надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Слова Ашыма звучали взволнованно. Ребята переглядывались и ждали, что скажут учителя.
— Раньше и у трудящихся киргизов не было свободы, — сказала Сеитова. — Только советская власть дала нам эту свободу. В семье равных советских республик Киргизия расцвела и стала неузнаваемой. Великий Ленин открыл нам светлый путь. Сталин-отец ведет нас по этому пути к коммунизму. Наша страна — страна цветов. Пусть пролетарии всех стран смотрят на наши победы и собирают силы для борьбы за свое освобождение! Пусть все трудовые народы завоюют себе мир и свободу!
Аскар и Орусбек одновременно крикнули:
— Мы сделаем такую надпись!
— Пусть напишет сам Ашым, у него хороший почерк, — сказала Нина Леонтьевна.
Ашым поднялся на плечи Орусбека и начал спокойно, точно художник, знающий свое дело, выводить крупные ровные буквы на высоком камне.
Прошло несколько минут, и на большом камне, который гордо возвышался на горе Орто-Кыр, засверкала надпись:
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Андрей Павлович Шманкевич
Два капитана
Сказать про Лешу, что у него не было силы воли, нельзя. Была у него сила воли, и он этим гордился. Только иногда она куда-то пропадала, и это огорчало Лешу.
Он мог просидеть и два и три часа над самой трудной задачей и добиться победы. Но если в это время под окном возникал дразнящий грохот консервной банки и истошные крики ребят «пас!», «аут!», у Леши сразу в голове поднимался такой туман, что за ним не разглядеть было не только цены на сукно, стулья или, там, ручки с перьями, но и самых этих предметов.
Сила воли в таких случаях таяла быстрее, чем конфета во рту, и Леша принимал решение: отложить задачу и пойти минут на десять проветриться во дворе. Пойти, постоять у двери, только посмотреть, как играют ребята, а самому клюшки даже в руки не брать. Но, удивительное дело, после такой передышки туман в голове не рассеивался, а становился еще гуще. Единственное, что способен был замечать капитан «дикой» команды, была истерзанная клюшками консервная банка…