Разъяренные гости тут же принялись пинать своего товарища, так что после матча тому пришлось загипсовывать и вторую ногу.
Воспользовавшись моментом, один из братьев Дрючманов выбил мяч в поле. Опомнившись, уимблдонцы бросились в погоню. Харн подхватил мяч и помчался вперед, но выпитое перед игрой пиво дало о себе знать. Остановившись на полпути он принялся блевать. Атака была сорвана, мяч потерян, а на Харна набросились свои же игроки. Это неожиданно вновь оставило гостей во вне игры и судья вновь дал свисток.
Уимблдонцы, на бутсах которых еще не запеклась кровь их закованного в гипс форварда, тут же набросились на судью. Чарльтонцы, увидев это, тут же бросили пинать окровавленного Харна и продолжили атаку. Увидев это, в свою очередь уимблдонцы бросились защищать свои ворота.
Судья с трудом поднялся, оглядел бушующий стадион, выплюнул выбитые зубы и увидел, что в спину рвавшегося вперед Дума полетел вырванный с угла поля угловой флажок. Заколотый чарльтонец из последних сил дополз до штрафной и испустил дух.
- Пенальти! – заорал судья и тут же пожалел об этом. Уимблдонцы вырвали второй флажок и побежали навстречу судье.
Несчастного рефери спасло лишь то, что костолом Гадс поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку и начал разбегаться. Второй флажок тут же полетел в его сторону и вонзился ему между лопаток. Удар по мячу оказался из-за этого столь слабым, что мяч несильно покатился вперед, прямо в руки вратарю, где бы он и оказался, если бы не Бабс. Он смело бросился вперед. Увидев несущегося на него Бабса, вратарь вновь закрыл голову руками и выпустил мяч.
Наш толстячок тут же этим воспользовался и вогнал мяч в сетку.
- ГОЛ!!! – грохнул стадион.
Судья воспользовался моментом и, показав на центр, тут же дал финальный свисток. Начавшееся после этого ликование мощностью в десятки децибел оглушило всю округу. Болельщики обнимались, целовались и танцевали. Несчастного вратаря Уимблдона выбежали на поле пинать даже тренер и президент гостей. Спустя несколько секунд к ним присоединился воспользовавшийся моментом и удравший из плена судья Криггс.
Счастливый донельзя Пендлтон схватил корзинку с тухлыми яйцами и принялся закидывать ими толпу журналистов, не веривших своим глазам.
Брассет быстро подмахнул у Пендлтона нужные бумаги, схватил Бабса в охапку и скрылся со стадиона на чьем-то автомобиле, вызывающе стоявшего прямо у выхода со стадиона.
Поздний вечер в особняке Чеснеев.
- Ну где же эти мерзавцы, - в сотый раз воскликнула донна Роза, носясь по комнате в нетерпении, словно посетитель платного туалета, стоящий в самом конце огромной очереди.
- Мистер Бабс Баберлей! – объявил Брассет, ударом ноги распахивая дверь гостиной. На пороге стоял донельзя счастливый толстячок, в очередной раз перечитывая свое помилование.
- Футбол – лучшая в мире игра! – заявил он, пряча бумаги в карманы пиджака, найденного в угнанном со стадиона авто.
- А где Джекки и Чарли? – в один голос осведомились Энни и Бетти.
- Да, где эти два мерзавца, - осведомилась и донна Роза, кивнув Бабсу так, словно они виделись не далее, чем вчера.
- А вот и они, - сообщил Брассет, увидев притормозивший кэб, из которого вывалились два нетрезвых джентльмена, которые принялись бить кэбмена вместо платы за проезд. Весь кэб был разрисован чьей-то нетвердой рукой надписями типа «Чарльтон – чимпион!». Вскоре кэбмен согласился с условиями оплаты проезда ( а именно, никакой оплаты) и был отпущен восвояси.
- Что там было, что там было! – восклицали напившиеся до чертиков в глазах Джекки и Чарли. – Уимблдонского вратаря повесили на перекладине собственных ворот свои же! Готов поклясться, что командовал этим сам судья Криггс. Говорят, что он просадил кучу денег в тотализатор, поставив на победу Уимблдона, - радостно делились свежими новостями Чарли и Джекки.
- Если бы ты, слепая пьяная свинья, ничего не видящая сквозь свои стеклышки, правильно заполнил бланки, мы были бы миллионерами! – сердито заявил Джекки. – Брассет, я бы чего-нибудь выпил.
- Я тоже! – заплетающимся языком пробормотал Чарли.
Мерзавцы! Кретины! Алкоголики! – принялась возмущаться донна Роза.
- Дорогая, к чему так обрушиваться на молодых людей, ик-ик. Я бы тоже не отказался чего-нибудь выпить, ик-ик, - сделал попытку вмешаться сэр Френсис, проснувшийся в кресле-качалке, где он дремал все это время.