Толпа вновь взревела и попыталась ворваться внутрь гримерки. Бабс от отчаяния вновь решился на экспромт.
- А, а, а, Клавдий! – страшным голосом взревел «Гамлет», швыряя в сэра Френсиса череп Йорика. Тот с треском разлетелся на куски об стену дюймах в трех от головы полковника Чеснея.
Рык Бабса перекрыл рев толпы, самые ретивые представители которой застряли в дверях, немилосердно толкаясь друг с другом за право первым линчевать джаз-банду «Ведро краски». Теперь уже толпа принялась толкаться, но уже за право хоть одним глазком поглядеть на продолжение.
Бабс скосил глаза и увидел, что от него ждут очередной реплики.
- Клавдий, - старательно повторил он, подбегая к сэру Френсису и, хватая его за лацканы мундира. – Ты убил моего отца! – сообщил он «Клавдию». – Ба-а-а-льшая ошибка! – добавил он, стукая сэра Френсиса головой об стену. Тот, не сказав ни слова, полностью ошалев от «экспромта», принялся сползать по стене. Бабс же, отбросив шпагу, принялся засучивать рукава у своей рубашки. Толпа тем временем продолжала просачиваться внутрь. С каждой минутой в гримерке становилось все более тесновато.
Бабс, понимая, что нужно продолжать, взмахнул кулаком и воскликнул:
- Бить или не бить? Вот в чем вопрос! – сообщил он «зрителям». – Бить! – принял решение он. – Готовься, Клавдий! – с этими словами он приподнял сползшего было полковника и так смазал кулаком по его челюсти, что тот с грохотом упал к его ногам.
- Браво! – заорал Брассет, вылезая из-за второй занавески.
- Браво! – грянула толпа, принявшаяся рукоплескать «актеру».
- Спасибо, спасибо, - принялся раскланиваться Бабс. – Приходите на спектакль, не пожалеете, а сейчас попрошу вас всех удалиться.
- Отличный удар, сэр, - к «Гамлету» подскочил один из восторженных зрителей. Я и понятия не имел, что пьеса Шекспира так же интересна, как матч по боксу!
Бабс с улыбкой вытолкал любителя бокса наружу и, захлопнув дверь, прислушался к шуму за дверью. Ошалевшая толпа, побурлив немного, начала расходиться, делясь впечатлениями о встрече с великим актером.
Из шкафов и из-под стола вылезли остальные участники джаз-банды.
- Скотина! – взревел Джекки Чесней. – Как ты мог поднять руку на моего отца!
- Если бы я не поднял на него руку, то мы бы все откинули ноги! - - заявил Бабс, прячась за стулом от разъяренного Джекки.
- А кто в этом виноват? – продолжал орать Джекки Чесней. – Все ты со своей идиотской группой! Зачем надо было выплескивать на зрителей ведро краски? – возмущенно орал он, вырываясь из тесных объятий Брассета и Чарли Уэйкома.
- А это, чтобы нас запомнили! – с апломбом заявил Бабс, гадко улыбаясь. – Теперь о нас будут говорить и писать целый месяц, не меньше!
- Перестань, Джекки! – заявила донна Роза. – ну врезал смеха ради старому алкоголику, так ему полезно, вот увидите, сегодня опять напьется и будет вспоминать, как ходил на повстанцев врукопашную.
- Донна Роза, Вы забываетесь, - заявил Джекки. – Это не просто какой-то алкоголик, или проходимец. Это Ваш муж и мой папа!
- Одно другому не мешает, - отрезала донна Роза.
- Нет мешает! – с пылом возразил Джекки. – Джентльмен не может быть проходимцем и алкоголиком!
- Нет не мешает! – загорелась донна Роза. – Вспомните судью Криггса!
- Судья Криггс не джентльмен! – с достоинством заявил Чесней - младший., поднимая своего отца. – А ты че скалишься, мерзавец, - он увидел ухмыляющегося Бабса.
Так я же кретин, мне все можно, - осклабился еще больше Бабс. – Только, по-моему, пора отсюда сматываться, а то придется репетировать еще и битву Гамлета с этим, как его, не помню, я в этот день школу прогулял.
- Должна признаться, что эти слова не лишены смысла. – Господин Мандатрахулос славно повеселился, но ему пора кое-что подписать! – заявила она, доставая из-за корсажа кипу бумаг.
- Ни хера! – взвился «Мандатрахулос». – Я не вижу, где мои полтора мильена!
- После, - заверила его донна Роза. – После.
- Вот и подписывать я буду после, - передразнил ее Бабс. – У нас говорят, что «не верь глазам своим, если видишь, что солнце встает на западе, а садится на востоке». Лучше проверь свой компас! Ни хера я ниче не подпишу!
- Хам, мерзавец, скотина! – выпалила донна Роза.
- Прежде всего, я бизнесмен! – хвастливо заявил Бабс. – А все то, что Вы сказали, это Ваш муж, сэр Френсис.
- Сударь, Вы забываетесь! – проскрипел сэр Френсис, приходя в себя. – Я за свою жизнь убивал людей за меньшее. Как щас помню, зарубил саблей одного пленного индуса, который хотел бежать. Я храбро подъехал к нему на лошади и рубанул сзади, - похвастался сэр Френсис. – Я отдавал приказы о расстрелах сотен пленных и ни одной слезинки не было в моих глазах!